Старец сказал:
— Каждый год в день сотворения человека голубь избирает трех новых хранителей Священной книги. Человече, на твое плечо опустится живой голубь. Воля Творца — подчинись ему, забудь о себе и храни животворное слово Иоанна.
И голубь взлетел с плеча Старца вверх. Другой, деревянный голубь по-прежнему еле заметно покачивался над головами Адама и Евы.
Живой голубь взмыл к зиявшему в своде отверстию, откуда струился свет. Перья его засверкали. Я думал, он вылетит на волю и растает в небе. А он принялся кружить над нами, притихшими, замершими в ожидании. И неожиданно сел мне на плечо и клюнул меня в мочку уха. Вздох, вырвавшийся из тысячи грудей, казалось, покачнул водопад света. Да, то был голубь трубадура Пэйра. Про́клятый или благословенный голубь, что заставил меня сомневаться — зарезать его, отпустить ли? Теперь он узнал меня.
Трижды пускали голубя и трижды садился он на мое плечо. Он уже не колебался, а, вспорхнув с ладони Старца, прямиком устремлялся ко мне. Так стал я единственным новоизбранным хранителем Книги, больше голубь никого не избрал. Оттого из прежних хранителей остались первый человек Адам, осененный Духом Божьим, и первая женщина Ева. Звался Адам Ясеном, а Ева — Ладой. Дьявола изображал Влад.
На третий раз я встал, снял голубя со своего плеча, сжал в своих ладонях. Он сжался в комочек и заворковал.
В это мгновение гулко зазвучали удары, удвоенные — нет, удесятеренные огромным пространством пещеры, превратившейся в гигантский колокол. Мне почудилось, что задрожала даже колонна из света.
Я обернулся и увидел, что вход в пещеру прегражден дощатой дверью, утыканной круглыми головками крупных гвоздей. Внезапно гвозди попадали наземь, дверь треснула, и в щелях вместе с лучами солнца засверкали лезвия топоров. Затем дверь рухнула целиком вместе с опорами, на которых держалась. В разверзшемся проеме стояла толпа куманов, а над ними возвышались железные шлемы крестоносцев, украшенные медными орлами, рогами и когтистыми звериными лапами.
Когда поток вооруженных воинов разлился по пещере, в дверном проеме остались двое — крестоносец с маской на лице и ухмыляющийся Доминиканец.
Богомилы двинулись им навстречу, взявшись за руки, будто скованные одной цепью, и стали живой преградой остриям копий и мечей.
Я обернулся к черному озеру. На другом берегу по-прежнему белели одеяния Старца и тех, кто пришли с ним. И вдруг Старец пошатнулся. Сверкнули перья стрел, пролетевших над черной водой.
Я подбросил голубя вверх. Он забил крыльями, а затем бросился вниз головой в озеро. И чуть не разбился — озеро то было рукотворным, всего в две пяди глубиной. Богомилы сотворили его, залив дно пещеры водой, а воду зачернили какой-то краской. Там, куда на наших глазах спускался дьявол, была, надо думать, яма. Когда я перебрался на другой берег этого мелководного озера, белая моя рубаха была будто залита дегтем, а с головы капала черная смола. Голубь бесстрашно сел мне на плечо. Дьявол у меня на глазах выхватил свиток со Священной книгой из когтей деревянного голубя. А тот продолжал плыть в водопаде света.
Мы бежали по каким-то темным проходам, поднимались, спускались… Черный дьявол и белая Ева поддерживали — вернее, несли на руках раненого Старца. С белой рубахи его капала кровь, с моей рубахи — деготь. Первочеловек Адам, грязный и мокрый, нес горящий факел, от которого летели во все стороны искры. Если б кто пустился за нами в погоню, то легко проследил бы наш путь. Но мы беспрепятственно достигли подземной реки и погрузились в лодку — я, Старец, Дьявол, Адам и Ева.
Остановились мы у тщательно уложенных камней небольшого причала, все еще в пещере. Там, на мокрый песок, положили Старца. В груди у него торчала переломившаяся надвое стрела. Лицо было совершенно спокойно, будто не ему принадлежало умиравшее тело.
Факел потрескивал и гаснул. Лишь тогда Дьявол снял с головы огромную корону с маской и опустил ее наземь. Раскрыв ее, он зажег ту свечу, что светилась в глазах и челюстях маски. А маска теперь валялась в стороне с погасшим взором. Впервые увидел я тогда лицо Влада.
Старец проговорил:
— Владе, отдай Священную книгу тому, кто называет себя Бояном из Земена.
Дьявол-Влад протянул мне свиток. Старец обратился ко мне:
— Бояне, ты отнесешь Книгу братьям нашим альбигойцам, да станет она знаменем и хоругвью в борьбе их.
Я стоял, оцепенев. А он продолжал:
— Когда голуби-ангелы принесли весть о том, что Пэйр-Певец идет к нам за Книгою, мы собрались вместе — все старейшины богомильской церкви — и порешили послать Священную книгу в западные земли Европы.