Лицо Крауча наливалось кровью: всё пошло не по плану. «Зато, – рассудительно подумал Сан Саныч, – мы убедились, что перед нами Ласка».
– Охрана! – сказал в запонку Крауч. – Полностью перекройте сектор и гоните людей к другому выходу. Шестой, седьмой, заходите ей в тыл, – на глазах у испуганных посетителей и продавцов «Иль де ботэ» он достал из подмышки пистолет.
– Ты что: её грохнуть хочешь? – заволновался Сан Саныч.
– У них приказ стрелять по ногам, а у меня вообще – усыпляющие пули.
– Да ну? – удивился прозорливости человеко-шкафа майор.
В это мгновение раздался выстрел, и у дальнего бутика упал и откатился человек. Сначала показалось, что он умер, но после едва заметного шевеления к нему подскочил напарник и успел оттащить за колонну, – пока Ласка никого не убила, поскольку стреляла в грудь. Галерея вновь наполнилась визгом и воплями. Охранники в проходах направляли покупателей прочь от места перестрелки.
Крауч выматерился в запонку и сообщил:
– Она успела перебежать на другую сторону эскалатора.
Становилось ясно, что теперь она будет прорываться к выходу. Этот выход, направленный в сторону Московского вокзала и метро, представлял собой две огромных стеклянных лопасти в три метра высотой, которые лениво вращались, впуская и выпуская людей. Сейчас самые отчаянные посетители комплекса, не попавшие в заботливые руки охраны, ползли по полу, толкая перед собой стеклянную стенку; на вход желающих не было. Когда очередная партия спасшихся выскочила на улицу, раздался новый выстрел, и одна лопасть с грохотом рухнула, после чего сквозняк с радостью ворвался на первый этаж Галереи и побежал по своим делам.
«Девушка с окраины, Моя девушка с окраины!» – по-английски распевал Билли Джоэл на всех этажах комплекса.
– Скорее всего, она дождётся, когда новая партия беглецов рванёт на выход и вместе с ними выбежит на улицу. Она, как раз, напротив, за банкоматом. Мои постреливают, но не в неё, а в колонну: здесь полно стекла. (Раздалось два сухих щелчка, – оперативники стреляли из оружия с глушителем).
Сан Саныча вдруг осенило:
– Давай, я её отвлеку, а ты усыпишь, как обещал.
– Идёт, – кивнул Крауч и приказал в микрофон: – Всем заткнуться и ждать: будем её выкуривать.
Кровь стучала у майора в висках, когда он швырнул на пол янтарный флакон «Шалимара» стоимостью в четыре тысячи рублей. Первый раз Ласка промахнулась, разбив вдребезги стенку одного из бутиков; к счастью, оттуда уже все сбежали. Второй раз она попала, и туалетная вода эффектно взорвалась. Следом послышался глухой выстрел и жалобный крик.
Сан Саныч подбежал вторым, Крауч уже отбросил ногой пистолет Ласки и теперь наблюдал, как по её плечу, по бело-серым полоскам нового пиджака расплывается кровавое пятно.
– Ты мне соврал, ублюдок… – закричал майор.
– Подбери сопли, – огрызнулся Крауч. – Мне было сказано, что прибор важнее всего, – он вытащил из бежевой сумочки золотисто-оранжевый шар, чуть приплюснутый с полюсов и какие-то бумаги.
Сан Саныч снял свой пиджак и подсунул под голову лежащей без сознания Ласки. Она действительно стала красавицей: скулы чуть округлились, ресницы и брови аккуратно удлинились, даже волосы с лёгкими завитушками выглядели будто только из салона красоты. Такой её в Конторе никто не помнил.
Один из подошедших оперативников разрезал специальными ножницами одежду на раненой, приложил тампон и забинтовал плечо. Сделал он это очень быстро, как будто сдавал экзамен на норматив.
– Что? – спросил Сан Саныч.
– Плохая рана, – качнул головой парень. – Несколько минут ещё продержится, но до больницы вряд ли доживёт.
Он сунул Ласке под нос нашатырь, и та, вздрогнув всем телом, очнулась.
Тем временем Крауч придирчиво, как обезьяна, крутил прибор, но тот оставался безмолвным шаром.