Что тут скажешь?
– Итак, вы занимаетесь финансами, сотовыми и взрослыми детками. Я беру на себя осмотр грузовичка и договариваюсь о встрече с судебным психологом.
– Думаете, он разрешит поговорить с дочерью? Нам ведь больше нечем на него надавить.
– Считаю, что, если к завтрашнему утру не случится чуда и найти Сандру Джонс не удастся, у него выбора не останется.
Ди-Ди уже поднялась со стула, когда на столе зазвонил телефон. Она взяла трубку.
– На первой линии Джейсон Джонс, – сообщила из приемной секретарь.
Ди-Ди опустилась на место.
– Сержант Ди-Ди Уоррен. Слушаю.
– Я готов ответить на ваши вопросы, – сказал Джейсон.
– Извините?
– Дочь спит, и я могу поговорить с вами.
– То есть вы хотели бы встретиться с нами? С удовольствием отправлю за вами двух полицейских.
– Пока они доберутся сюда, дочь проснется, и я снова буду занят. Если у вас имеются ко мне вопросы, задавайте их по телефону. Это наилучший вариант.
В последнем Ди-Ди сильно сомневалась. На самом деле Джейсон Джонс выбрал не лучший, но самый удобный для себя вариант. И опять-таки, у человека пропала жена, ее нет уже больше двенадцати часов, а он предлагает полиции сотрудничество в форме разговора по телефону?
– Мы договорились о том, что с вашей дочерью встретится специалист, – напомнила она.
– Нет.
– Эта женщина – профессиональный психолог, специализируется на работе с детьми. Разговор проходит тактично и деликатно, с наименьшей стрессовой нагрузкой для ребенка.
– Моя дочь ничего не знает.
– Значит, и разговор будет недолгим.
Он ответил не сразу. Ди-Ди почти физически ощущала смятение на другом конце провода.
– Ваша жена сбежала? – спросила она внезапно, чтобы выбить его из равновесия. – Познакомилась с кем-то и рванула к границе?
– Она бы никогда не бросила дочь.
– То есть познакомиться с кем-то она все же могла?
– Я не знаю, сержант. Я работаю в ночную смену, и что делает жена, мне неизвестно.
– Что-то не похоже на счастливый брак.
– Это как смотреть. Вы замужем, сержант?
– А что?
– Были бы замужем, понимали б, что брак проходит разные фазы. Мы с женой растим ребенка, но при этом у каждого из нас своя карьера. Это не медовый месяц. Это работа.
Ди-Ди хмыкнула. Разговор снова застопорился. Интересно. Он говорил о браке в настоящем времени, но не называл по имени ни жену, ни дочь. Любопытная личность, этот Джейсон Джонс.
– У вас роман на стороне? Имейте в виду, мы ведем расследование и задаем разные вопросы, так что правда выйдет наружу.
– Я жене не изменял.
– Но она изменяла вам.
– У меня нет доказательств этого.
– Но есть подозрения.
– Сержант, даже если б я застал жену в постели с другим мужчиной, я не стал бы ее убивать.
– Такой уж вы парень, да?
– Такой уж у нас брак.
Ди-Ди обдумала ответ, но так и не поняла, что имел в виду Джейсон.
– И что же это за брак?
– Он построен на уважении. Сандра вышла замуж очень молодой. Если ей нужно разобраться в чем-то, я готов дать такую возможность.
– Весьма великодушно с вашей стороны.
Он не ответил.
И тут Ди-Ди поняла.
– Вы заставили ее подписать добрачный контракт? С условием, что если она изменит вам, то ничего не получит при разводе?
– Никакого добрачного контракта нет.
– Правда? Никакого контракта? При том, что в банке лежат такие деньги?
– Деньги пришли с наследством. Я на них не рассчитывал, так что если и потеряю, жалеть не буду.
– Ох, не надо. Два миллиона…
– Четыре. Вы не те отчеты смотрите.
– Четыре миллиона долларов…
– Тем не менее мы живем на две с половиной тысячи в месяц. Сержант, вы не о том спрашиваете.
– А о чем же надо?
– Даже если бы у меня и был мотив навредить жене, зачем мне вредить Мистеру Смиту?
– Извините?
– Вы читали про Теда Банди? Он убил и изувечил больше тридцати женщин, но не смог украсть незастрахованную машину, потому что посчитал это жестоким. Что у нас здесь? Если муж убивает жену, вместо того чтобы решить дело разводом, он определенно психопат. Он ставит на первое место собственные потребности. Жена для него – не более чем одушевленный предмет. Она препятствует удовлетворению его потребностей. С его точки зрения, устранение препятствия совершенно оправдано.
Ди-Ди промолчала. «Что это было? – напряженно размышляла она. – Уж не признание ли?»
– Но кот, сержант… Мистер Смит. Даже если бы я в своих рассуждениях пришел к выводу, что мне будет лучше без нее, при чем тут кот? Возможно, я сумел бы убедить себя в том, что моей дочери будет лучше без матери. Но устранение домашнего любимца стало бы необъяснимой, беспричинной жестокостью.
– Так что же случилось с вашей супругой, мистер Джонс?
– Не представляю.
– Она пропадала раньше?
– Никогда.
– Не появлялась куда-то к назначенному времени, не потрудившись позвонить, предупредить?
– Сандра – очень добросовестный и ответственный человек. Спросите сами в школе, где она работает. Она всегда говорит, что будет делать, и делает то, что говорит.
– Бары, выпивка, наркотики? За ней замечалось такое? По вашему собственному признанию, она еще очень молода.
– Мы не пьем и не употребляем наркотики.
– Может быть, она ходит во сне? Пользуется какими-то особенными медикаментами?
– Нет.
– Ее тянет к компании?
– Мы живем тихо и спокойно. Наш главный приоритет – дочь.
– Другими словами, вы – самые обычные, нормальные люди.
– Абсолютно.
– Люди, живущие в доме с укрепленными окнами и стальными дверьми?
– Мы живем в пригороде. Здесь к вопросам безопасности следует относиться со всей серьезностью.
– Вот уж не знала, что Южный Бостон настолько опасен.
– А я не знал, что у полиции могут быть какие-то вопросы к людям, предпочитающим крепкие замки.
Разговор терял смысл, и Ди-Ди решила, что продолжать его не стоит. Помолчав, она попыталась еще раз сориентироваться в беседе, вести которую следовало бы лично и не по телефону.
– Мистер Джонс, когда вы вернулись домой с работы, двери были заперты?
– Да.
– Вы не заметили ничего необычного? В кухне, в коридоре, в прихожей? Чего-либо, что бросилось в глаза?
– Ничего необычного я не заметил.
– Что вы сделали, когда поняли, что вашей жены нет дома?
– Я позвонил ей на сотовый. Оказалось, что он лежал в ее сумочке на кухонном столе.
– Что вы сделали потом?
– Я вышел из дому. Подумал, что ей, может быть, захотелось прогуляться, посмотреть на звезды… Не знаю. Ее не было дома, поэтому я решил поискать ее на улице.
– Что потом?
– Потом проверил ее машину.
– А потом?
– Потом… что?
– Все то, что вы сейчас перечислили, заняло бы не более трех минут. Однако номер девять-один-один вы набрали только через три часа. Кому вы звонили, мистер Джонс? Что вы делали?
– Я никому не звонил и ничего не делал.
– Целых три часа?
– Я ждал, сержант. Сидел на диване и ждал, что мир сам вернется в нужное состояние. Потом, когда никакого чуда не произошло, позвонил в полицию.
– Я вам не верю, – сообщила Ди-Ди.
– Знаю. Но, может быть, это тоже свидетельствует в мою пользу. Разве виновный не позаботился бы об алиби получше?
Ди-Ди тяжело вздохнула.
– Как думаете, что случилось с вашей женой?
Он тоже ответил не сразу, потом, помолчав, сказал:
– Что ж… На той же улице, почти рядом с нами, живет человек, состоящий на учете как осужденный за сексуальное преступление.
Глава 7
22 октября 1989 года неизвестный мужчина в маске похитил, угрожая оружием, мальчика по имени Джейкоб Уэттерлинг. Больше Джейкоба никто не видел. В 1989 году мне было три года, так что когда я говорю, что не делал этого, можете мне поверить. Но именно из-за того, почти двадцатилетней давности, похищения вся моя взрослая жизнь изменилась раз и навсегда. Дело в том, что родители мальчика основали Институт Джейкоба Уэттерлинга, благодаря деятельности которого в 1994 году был принят Закон Джейкоба Уэттерлинга о преступлениях против детей и регистрации сексуальных преступников. Таким образом родители мальчика помогли создать самую первую базу данных сексуальных преступников.