- Я же сам сдался, - напомнил Ромка.
- И почему?
- Тем, кто сам придет с повинной - скидка. Ведь правда?
- Правда. А почему ты решил, что лучше прийти, чем убежать и скрыться?
- Так убийство же. Так? Дело серьезное. Нашли бы меня. И Артуро рассказал, небось, кто я. На каторгу не хочу.
- Все не хотят. Боишься каторги?
- Боюсь, дяденька.
В это время раздался стук в дверь.
- Заходи. Заводи.
Ромка обернулся и похолодел. В комнату заводили Артуро. Тот сильно изменился. Подглазины на пол-лица, темные круги, разбитая и вспухшая губа. Идет с помощью конвоира, сильно подволакивая ногу.
- Куда его, господин поручик?
- На пол. Вон туда.
Конвоир помог Артуро присесть на пол и покинул комнату.
- Кто это? - вопрос к Ромке.
- Артуро Ривьера.
- Что оба делали на пустыре?
- Деньги хотели стрясти с его дяди.
- А потом?
- Потом какие-то люди стали в меня стрелять, а Артуро стрелял в них.
- Признаешь? - один из жандармов наклонился над Артуро.
- Нет, - прошипел тот и тут же откинулся навзничь - жандарм с лету ударил Артуро в ухо.
- Не надо, не бейте, - Ромка попытался встать, но жандарм как будто видел со спины, развернулся и повалил Ромку на пол.
- Артуро, признайся. Так лучше будет. Я сам сдался. Поверь мне. Ну, пожалуйста! Соглашайся.
Взгляд Артуро принял осмысленное выражение. Кажется, он стал догадываться, в чем дело. Раз Ромка попал сюда не просто так, не потому, что его где-то схватили, а пришел сам, то, значит, он что-то задумал.
- Я согласен. Подпишу.
- Давно бы так, - образовался жандарм, сидящий за столом. - Долго же нам пришлось с тобой мучиться.
Жандарм стал что-то писать на листке бумаги, его напарник зашел к нему за спину и с интересом смотрел. Первый закончил писать и повернулся ко второму жандарму.
- Пока пусть подпишет признание в убийстве, а причины и детали нам еще нужно обсудить.
- Не хочешь Петрищева впутывать?
- Еще не решил.
- Тогда какая же версия будет?
- Парни решили ограбить мужчин, те оказались вооружены, вот этот достал пистолет-пулемет и убил обоих.
- А этот?
- Стоял на стреме. Сдался с повинной, можно и пятачок влепить.
- Тюрьмы?
- Можно и тюрьмы. Пусть другие узнают, что за явку с повинной облегчение в наказании. Тюрьма - не каторга.
- А откуда у этого пистолет?
- Вот! Поэтому и надо все обдумать. Впутывать сюда Петрищева или нет.
- Если в деле будет отметка, что пулемет взят у Петрищева, то дело затянется и...
- ... мы останемся побоку? Так?
- Именно так.
- Подписывай, - жандарм протянул бумагу Артуро.
- Я плохо вижу. Пелена в глазах, прочесть не могу.
- Ты плохо понимаешь. Еще мозги вправить?
- Артуро подпиши. Пожалуйста.
Артуро взял ручку и подрагивающей рукой написал внизу листка свое имя и фамилию.
- Зурабов, Онищенко!.. Этих в камеры.
- Артуро, надо признаться, не дать себя бить, это главное, - Ромка успел сказать важные слова другу перед тем, как их разлучили.
Теперь многое зависит от того, что решат эти жандармы. Как он понял, те склонялись к более простому варианту, чтобы по-быстрому закончить дело. И версию выстроили. Пацаны решили разжиться деньгами, убили двоих, но и сами попались. Простой вариант и дело закрыто. А если этот поручик захочет выслужиться, то пойдет ва-банк. Начнет разрабатывать Петрищева. А где он, кстати? На работу, со слов жандарма, не вышел. Неужели сбежал? Хорошо это или плохо? По крайней мере, теперь никто из посторонних не знает про другой мир, про путешествие между параллельными мирами. А еще очень важно, чтобы Артуро поправился. Разбитая губа и синяки пройдут. Главное, чтобы он смог сам дойти до суда, а то решат судить заочно и тогда ни ему самому, ни Артуро отсюда не выбраться.
Артуро так и сгинет на каторге. А он сам? Пять лет тюрьмы. Не подарок, но не так страшно, жить плохо, но можно. Только что потом, через пять лет? Ему уже будет восемнадцать, даже девятнадцать. Ни кола, ни двора, ни знакомых, ни друзей, все осталось в старом мире. А что, много там друзей? Настоящих, а не только чтобы просто поболтаться на улице. Один Сенька. И все. Но здесь и вовсе никого нет, он же не знает никого. Разве что Игоря, Сережу и Ваню. Только и они сгинут на каторге, так же, как и Артуро.
Террористов в них нашли! За какие-то слова! Слова, кстати, правильные. Почему русские не должны быть единой нацией? Разве они ущербные, второсортные? Зато здесь правят инородцы. Артуро, вроде, тоже инородец. Но он давно обрусел. А хоть и латин, что такого? Все равно свой. А эти жандармы? Не инородцы, вроде как из своих, а гады еще те. За хорошие деньги скурвились. Выслуживаются. Гниды.
Есть еще Рюрик и Татьяна. Только вспомнят ли они его? Через пять лет-то? Да и не пойдет он к ним, тем более у них самих выше крыши проблем с отцом, сидящим в долговой тюрьме.