Жандарм, стоящий возле железной двери, приложил пластиковую карточку к двери, раздался щелчок, и дверь открылась.
- Заходите, - велел один из двух сопровождающих их жандармов. И Ромка с Артуро шагнули в коридор суда. Его Ромка узнал сразу же. На том конце должен быть зал для судебных заседаний. А Сенька? Где же Сенька? Не случилось ли с ним чего-то?
Ромка завертел головой, пытаясь сориентироваться, хотя ясно же, где должно располагаться окно. Вот там примерно. И точно. Из воздуха на расстоянии двух с лишним метров от пола появился глаз и кусочек носа. Сенька! Ждет! Но сейчас никак нельзя. Руки же скованны. У них будет второй шанс, когда поведут обратно. Теперь все надежды Ромка относил на то, что в суде руки им могут расковать. Только надежды эти опирались на криминальные боевички, виденные им по телевизору. А здесь все серьезно, никаких постановок. А потому неизвестно, снимут на время разбирательства эти наручники или нет. Да и какое разбирательство? Приведут, зачитают приговор...
- Не сейчас. На обратной дороге! - громко, растягивая слога, заорал Ромка, боясь, что Сенька начнет их спасать. А орал он еще и потому, чтобы жандармы подумали, что это песня какая-то, а он из-за мандража решил поупражняться в пении. Такое, кстати, тоже в фильмах бывало.
Получив ощутимый удар в бок, Ромка замолчал. До Сеньки информация дошла, а орать он и сам больше не хочет. А вот и вход в тот зал, из которого выводили арестованных. А справа от входа коридор поворачивает на девяносто градусов, упираясь в железную решетку, за которой маячит еще один жандарм.
Надежно придумано. И куда побежишь, если решишься на побег? Через железную решетку не пролезть, через дверь во двор тоже. А если даже и проскочишь, то дальше-то куда? На забор с проволокой и током? В лапы жандармам, что сидят в будке? Надежно. Надо полагать, что такие же серьезные меры безопасности и в самом зале суда. Снимут ли наручники? А Артуро совсем плохо передвигается, одна нога не сгибается.
Внутри открывшейся двери оказалась почти пустая комната. Только в углу стоит что-то вроде стола, за которым разместился еще один жандарм.
- Встали у стены, лицом к стене - распорядился один из двух сопровождающих парней жандарм.
Парни встали, Ромка, немного кося глазами, попытался осмотреться. Да, всего две двери. В одну их завели, а во вторую ушел сидевший за столом жандарм. Докладывать пошел о прибытии новых арестантов?
А вот и он.
- Можете заводить.
Ромка шел первым. Ого, какое большое помещение! И разделено на две половинки стальной решеткой. И еще такой же решеткой отгорожен угол, внутри которого стоит пара деревянных скамеек. Кстати, прибитых к полу.
Жандарм подтолкнул Ромку и ковыляющего следом Артуро в сторону угла, но внутрь запускать не стал, придержав Ромку за плечо. А вот это просто здорово! С Артуро сняли наручники. А теперь и с него. Протолкнув парней внутрь огороженного угла, жандарм защелкнул дверь решетки.
Ромка завертел головой. Во второй половине зала стоял наподобие постамента длинный стол, за которым сидел человек в непонятном балахоне. Судейская мантия, что ли? Судья читал какие-то бумаги.
- Подсудимые встаньте, - отдал распоряжение судья.
А чего вставать, если они не садились? Как пацанов втолкнули в зарешеченный угол, так они и остались стоять.
- Назовите себя.
- Артуро Ривьера.
Далее Ромкин друг сообщил основные сведения о себе. Где и когда родился, чем занимался, кто родители и так далее. Дошла очередь и до Ромки.
- Панкратов Артемий. А дальше не знаю. Ни когда родился, ни кто родители. Я, как помню себя, беспризорник.
Судья недовольно поджал губы.
- Сколько тебе может быть лет?
- Тринадцать или четырнадцать.
Судья довольно хмыкнул. Понятно - в этом мире тех, кому исполнилось тринадцать, судят как взрослых. Доволен, гнида.
- Ривьера, признаете себя виновным в умышленном убийстве Никодима Киселева и Абдулбека Сидиба?
- Признаю.
- Панкратов, признаете себя соучастником в убийстве названных людей?
- Признаю, - ответил Ромка.
Дальше судья стал зачитывать приговор. Читал быстро, уложился, наверное, в пять минут. И вынес вердикт: Ривьера - десять лет каторжных работ, Панкратов - пять лет тюремного заключения.
- Приговор окончательный, обжалованию не подлежит и должен быть исполнен незамедлительно.
Судья положил бумаги в папочку и равнодушно уставился на только что им осужденных ребят. Жандарм уже открыл защелку в железной двери, распахнул ее.