- Мальчишка тринадцати лет, якобы беспризорник. Этим летом проходил в качестве соучастника по делу об убийстве. Сам сдался. Месяц назад был вместе с убийцей препровожден в зал суда. Получил пять лет тюрьмы и сразу же после оглашения приговора вместе с напарником совершил побег, при этом было убито восемь жандармских чинов.
- Удивительно... Какие дела творятся в вашем ведомстве... Как это могло случиться? Что показало расследование?
На том конце провода раздалось сипение, директор, видимо, прочищал горло.
- Расследование пока зашло в тупик. Такое ощущение, что эти двое и их сообщники, помогавшие им сбежать, какие-то невидимки...
- Что?! - Барабаска громко заревел в трубку и нервно вскочил с кресла. - Юрий Кошгетович, немедленно предоставить мне всю информацию по этому делу! По побегу, по уголовным делам всех четверых. Всю!
- Это займет время, - на том конце трубки явно растерялись.
- Да?.. Тогда сделаем вот как. Не будем пороть горячку. Я прибуду в столицу через несколько часов, а вы, будьте любезны, подготовьте всю требуемую мне информацию.
- Хорошо, я немедленно запрошу ее из губернии.
- Хорошо... Хотя подождите. Не стоит ночью тревожить людей. Вы ведь держите ситуацию с расследованием под контролем? Пусть местные сотрудники не догадываются, что этим делом стали интересоваться сверх необходимого в аналогичных ситуациях. Я уже говорил, что наш разговор должен остаться между нами. Информацию с места вы запросите завтра утром, надеюсь, при этом ни у кого не должно возникнуть вопросов. Они не нужны. Вы понимаете?
- Да, абсолютно.
- Отлично. Тогда завтра утром, точнее, уже сегодня, скажем, к десяти часам, принесете в мою петербургскую резиденцию все материалы, что у вас будут. Договорились?
- Да, я понял.
Почему Барабаска так поступил, не став требовать незамедлительной подготовки интересующих его материалов? Просто он понял, что он ненароком приблизился к тайне, о которой, вероятно, еще никто не догадывается. Тайна уже сейчас страшно жглась. Недоставало, чтобы из-за поднятого шума о ней стало известно другим членам Директории. Не надо им об этом знать. Это должна быть его личная тайна. Правда, есть еще этот Кошгетович. Тот очень хваток, возможно, придется с ним заключить негласное соглашение. Чадан теперь тоже будет рыть землю, но про странный сегодняшний ночной визит шеф жандармов не знает. А без этой информации очень трудно собрать пазл. А вот он его соберет.
Триумвиру Российской республики удалось подремать только в вертолете, доставившем Барабаску в столицу ранним воскресным утром.
Шеф жандармов Юрий Чадан прибыл в резиденцию соправителя без опоздания. Барабаска знал, что Чадан официально не позиционирующий себя ни к одной из групп, относимых к трем членам Директории, все же более близок к Родиону Рабиновичу. Но больше всего Чадан тяготел к группе братьев Статенбергов, старшего из которых все чаще и чаще называли в числе основных претендентов на место в Директории. Да, членство в Директории, увы, не пожизненное, а только на срок не более четырнадцати лет. У Барабаски, как, впрочем, и у двух других соправителей, этот срок истекал через три года. И за это время им надо было решить вопрос с Уралом. Конечно, со Статенбергами, да и другими влиятельными лицами в России, претендующими на место в Директории, придется поделиться. Барабаску от этой мысли всегда кривило. Но что делать? Лучше поделиться, чем потом бежать в тот же Лондон, как это сделали предыдущие члены Директории. Схватить все, ни с кем не делясь, конечно, можно, но потом всю разницу (даже больше!) потеряешь, лишившись выгодного бизнеса в России.
Чадан, зная о перспективах старшего из Статенбергов, в своем будущем был уверен, и Барабаска это понимал. Но пока что реальная власть принадлежит ему, как члену нынешнего состава Директории, и это придавало ему сил в предстоящем нелегком разговоре.
- Итак, Юрий Кошгетович, вы принесли материалы?
- Да, господин Барабаска, здесь все, что удалось получить из губернского управления, не вызывая, как вы просили, излишнего любопытства.
Триумвир с интересом впился в предоставленные материалы следствия. Конечно, здесь данные неполные, но зато все компактно подготовлено. Иначе пришлось бы потратить целый день, пробираясь сквозь бумажные заросли материалов следствия. Спустя полчаса Барабаска перевернул последнюю страницу, закрыл папку и задумался. Затем встал и прошел к окну. Так думать было легче. Ясно, что ни один из трех мальчишек никакой не террорист, просто им не повезло - попали под каток, из-под которого никому не выбраться.
Чем же они так заинтересовали невидимок? Что-то знают о Панкратове? Того, наверное, били, и беспризорник мог в беспамятстве проболтаться. Или же этот Панкратов, не рассчитывая на удачный побег, что-то им передал, какую-то информацию. Предположим, он боялся, что его могут застрелить при побеге, вот и понадобились носители информации, сами, возможно, не подозревающие об этом. Или здесь какие-то личностные причины. Подружились в камере? Хм. Со всеми тремя? И ради этой эфемерной дружбы нужно было так рисковать? Охрана у него в имении сильная. Да и засветить информацию о возможности невидимого перемещения... Ради чего? Знакомства в камере. К тому же, невидимки требуют освободить этих мальчишек и передать их им. А передача дело не простое, всякое может случиться. Неужели они так уверены, что на них не подготовят профессиональную засаду? Да тех же мальчишек одними микрофонами и передатчиками нашпигуют с ног до головы, включая внутренние органы! Непонятно. А непонятное всегда опасно.