Ответом мне был сильно благодарственный взгляд жены. Что делать, не мог я пройти мимо её беды. Надеюсь, выручим? А то, вождь я Верховный у сувар или нет? Вроде, так сказали?
Но, оказывается, разные неприятности в этот день для нас ещё не кончились. Не успели мы с Ясниной пообедать, как охранники и Лилиана сообщили, что прибыла Эминэлла вместе с родителями и их охраной и слугами. Вот последнее меня и сильно удивило. За этот почти месяц Сатиэль и Эминэлла Саракерты навестили нас всего пару раз: в первый же день после возвращения в Тартар и дней через десять, но каждый раз без охраны и слуг. И отношения у нас пока не сложились.
Кстати, вместе с родителями прибыла и младшая сестрёнка моей красавицы Эсмиэлла, как рассказывала моя жена, лет так чуть меньше тридцати. Очень даже ничего, но больше была похожа на отца, и на вид просто угловатый подросток. Но я её видел только один раз, сразу же после нашего возвращения, и всё. Зато моя жена навещала своих родных, чуть ли, не через день. Хотя, это только сначала, а потом уже сильно реже.
Моя Эминэлла была похожа на мать, но сильно отличалась от отца, словно и не его дочь. На вид старшей Эминэлле, как и другой лэри Эминэлле, можно было дать лет тридцать, но ей, как я знал, и было почти все девяносто. Для меня страшно много! И она мне ещё с первого раза понравилась: что-то душевное наблюдалось и в ней самой, и аура выглядела для меня очень приятной. Но всё портил её муж! Мало того, что на его лице читалось лёгкое презрение, и именно ко мне, так и аура плескалась чуть ли не откровенной злобой, хотя, не такой уж и сильной. Но сразу можно было сказать, что этот эльф изначально меня невзлюбил. Просто мне не совсем было понятно: то ли из-за того, что я человек, то ли просто оттого, что вот везунчик такой или обыкновенно не пришёлся ко двору. Бывает, что просто без причины кто-то сразу же не нравится другому. В нашем случае злоба эльфа передалась и мне. Но, правда, я уже немного научился скрывать свои чувства, оттого и сейчас на моём лице и даже в ауре точно ничего злобного не наблюдалось. Так, лёгкие интерес и смущение при встрече с дорогими родичами своей жены. Всё же, как мне думалось, зять как раз и должен был вести себя так. Если и ошибаюсь, то, надеюсь, немного.
К сожалению, лэр Сатиэль, судя и по лицу, и по ауре, и сейчас вёл себя по-прежнему. Он так и не смог убрать со своего лица лёгкое презрение. Ну и пусть. Эминэлла уже непраздна, и теперь тестю оставалось только дождаться внука или внучки. Вот кто там будет, это другим пока не было известно. Но мы сами думали, что родится дочка. А уж что я и есть новый князь Орхея, тесть и тёща, но никак их младшая дочка, конечно, знали. Но ни Эминэлла, ни её родители до сих пор ничего не говорили нам всем о наличии у них и охраны, и слуг. А тут вполне себе прибыли матёрый и молодой эльфы, и вместе с ними крепкий мужчина и миловидная женщина, и оба лет так тридцати, да ещё с какими-то магическими ошейниками. Тут уж меня взяло сильное любопытство, до появилось и лёгкое злорадство.
Я проводил жену и её родных в свои покои, пока на попечение Яснины. Пусть посмотрят и на мою разгромленную рабочую комнату! А сам уже вернулся обратно на первый этаж. Нечего делать наверху чужим. Оба эльфа и людская пара, снабжённые серебряными колечками-амулетами допуска, терпеливо расположились в гостевой комнате, находившейся неподалёку от охранников. Дальше им было опасно идти.
Несмотря на откровенно враждебные взгляды эльфов, и вообще без всякого объяснения причины, я попросил мужчину и женщину следовать за собой. На другой стороне комнаты охраны имелась и другая гостевая комната. И только там я поинтересовался у пары, как их зовут, и что за ошейники на них. Ещё мне было интересно, отчего они не были показаны нам ранее. Ведь Калифан и Асмелла с самого начала были устроены в особняке графини и редко выходили в город. Они изредка сопровождали хозяев во время покупок, и только. И на этот раз глава семейства взял их на Центральный рынок, вроде, для покупок разных вещей для жены и, надо же, и дочерей, но отчего-то решил заглянуть и к нам в особняк, и прямо вместе с ними. Похоже, так сразу не подумал о последствиях! Что же, на своё горе!
А бедняжки, как оказалось, до сих пор являлись рабами родителей Эминэллы и носили проклятые ошейники рабов. В случае непослушания они, конечно, после подачи хозяевами небольшого количества магии, могли причинить им нешуточные боли, а то и убить. Чуть ранее я отнёсся бы к такому намного спокойнее, но сейчас меня оно меня сильно рассердило. Понятно, что заинтересовал и сам ошейник. Тут я кинул на бедняжек иголки со слабой магией смерти и просто усыпил их ненадолго. Чтобы проклятые ошейники-артефакты ненароком не заработали, мне пришлось осторожно выкачать с них всю магию из стихий воды и воздуха в пустые накопители. После этого они уже спокойно открылись и снялись. Прямо в таком виде я и спрятал их в сильно защищённом тайнике. А бедняжки, проснувшиеся после подачи в них небольшой порции жизненной Силы, удивлённо глянули на меня. К счастью, ничего больше магического и опасного для них я не обнаружил. Правда, пришлось забрать у них и несколько кулонов и колечек, и явно напичканных ядами. Может, случайно что-то тайное и осталось, но мне больше ничего так и не удалось обнаружить.
Конечно, ещё не пришедшие в себя бедняги ответили на мои вопросы, и их ответы меня просто ужаснули. Жаль, но эти тридцатилетний мужчина и женщина, уже чуть помоложе, родились и выросли среди эльфов и нормальной, людской жизни вообще не знали. И испытать им всего пришлось немало, так как к последним хозяевам поступили всего лишь лет десять назад. Хорошо, что вовремя, а так и не выжили бы. Как бедняги рассказали, рабы у эльфов гибли как мухи, и остроухие их особо не жалели. Хватало и тех, кто вообще проявлял к людям самое беспощадное отношение. Кстати, и сам лэр Сатиэль не раз, хоть и не так часто, всё же успел воспользоваться беззащитным положением Асмеллы. Хотя, по сравнению с другими эльфами, он со своими рабами обращался относительно неплохо. Но ненависть всё равно успел заслужить. Вот лэри Эминэлла относилась к своим рабам уже сильно помягче, и к ней они особых претензий не имели.
Тут я просто ещё раз успокоил бедняжек и уложил их спать на имевшиеся в комнате кровати. А то натворят тут дел. Пусть поспят. Отдавать их обратно я уже не собирался. Да, опять мне придётся нарываться на очередные неприятности. Но никак нельзя! Люди не рабы, тем более, у эльфов! Князь я или не князь?
* * *
Похоже, меня уже потеряли. Но ни мои жёны, ни гости не решились на мои поиски. Конечно, Лилиана расторопно накрыла стол, но почти никто к выставленным яствам так и не притронулся.
— Лэр Сатиэль, лэри Эминэлла, прошу извинить меня за задержку. Но, к сожалению, образовались некоторые неотложные дела. Что же, я очень даже рад, что вы ещё раз решили навестить наше скромное жилище. Мне сильно приятно видеть и свою милую. Эминэлла, извини, пожалуйста, что в последние дни я так и не смог уделить тебе достойного внимания. Сама понимаешь, что у меня нежданно так образовались неприятности. Но, вроде, они уже позади. Так что, всё может и наладиться. Конечно, если пожелаешь. Как говорится, насильно мил не будешь.
Моя милая жёнушка как-то мило покраснела. Но вот её аура всё же показала какие-то досаду и даже злобу. Правда, она пока просто промолчала. Понятно, что слово взял глава эльфийской семьи.
— Дорогой зятёк! Наверное, можно тебя, Акчул, называть и так, но последние события пока не располагают к таким семейным обращениям. Эминэлла прибежала к нам вся в слезах и сначала не хотела раскрываться, но потом всё же рассказала о последних событиях. И ты, Акчул, сильно оскорбил как нашу дочку и свою жену, так и нас, её родителей.
Да, что-то уж слишком наглое обращение. Никакого вежества к целому князю, хоть и зятю. Вот, и жена смотрит на собственного мужа недоумённо. А тот явно хочет сделать мне что-то неприятное. Ладно, пока потерплю. Придётся уж после дать достойный ответ.
— Извините, лэр Сатиэль, но, вроде, ничего оскорбительного я не допускал. И Эминэлла может полностью подтвердить это. Если Вы имеете наш последний разговор, то мы просто выяснили наше истинное семейное положение. Уж я точно никого из своих подруг не оскорблял. А о вас и ни одного слова не было. А потом я, хотя, и сильно расстроенный, просто отправился отдыхать в свои прежние покои. Да, и на другой день мне никого не хотелось видеть, но, к сожалению, кроме Яснины, никого дома уже не осталось. Я, правда, подумывал о том, чтобы вас навестить, но вы пришли сами, и теперь надобность в этом просто отпала.