Натан спустился в свой погреб, где у него хранилось вино. Прямо там он распил несколько бутылок, раздумывая о том, правильно ли он поступил с Джариром или нет, и о том, как ему быть, но так и не смог справиться с потоком мыслей. Кругом были одни вопросы, болезненные и режущие сердце.
[1] Бел-Гоммон — верховный бог пантеона Юкстомара. Считался хозяином земли. Винина — богиня-дева, богиня-мать, покровительница всех маленьких детей и сынов, ушедших на войну.
[2] У ашарских моряков к помощникам капитана обращаются с приставкой к имени «Сан». Полное имя Кадриа — Кадир Акбар Саен и должность Сан.
[3] С ашарского (арабского): Недотепа! Куда ему курить с нами!
[4] Эймлак — это небрежное название титанов. С ашарского языка эймлак عملاق значит «великан», но правильное название звучит как التيتانيوم (читается как альтитан); в южных землях их могли также называть великанами или от искаженного таутского языка — jättiläinen (читается как ятиланы, что переводится как «великан») или титанами — titaani (читается как титаний); в старых записях ученых из Андатской империи (иначе империи Марка Великого) на языке эстов великаны также фигурировали под названием γίγαντας (читается как гигантас, а переводится как «великан»), а правильное их название на языке эстов τιτάνιο (читается как титанио).
[5] Паут — слепень.
Глава IV
Рих, часть 1
Город медленно оживал с первыми лучами восходящего солнца. Стояла ясная погода. Винный садик оказался в забвении. Постепенно в городе забрезжила слабая жизнь. Сперва появились сакердосы[1] и монахи, которым предстояло готовить большой праздник для богов Эзилата. После них потянулись по улицам города и простые люди, одетые в свои лучшие наряды. Им предстояло участвовать в совершении положенных в этот день утренних обрядах поклонения богам. Эзилат, как пчелиный улей в ранние часы, гудел молитвами. Только домашнее зверьё: гуси, кошки и собаки, неприкаянно бродили по пустынным улицам города.
Погода порадовала горожан. Небо было чистым, легкий бриз накатывал чуть заметные волны на каменистый берег. Контуры скал прорисовывались до самого горизонта с запада на восток и таяли в утренней дымке. Внизу под скалами, соединенный с городом узкими извилистыми дорогами, проходящими сквозь скалы, расположился порт Эзилата.
В порту у причала на великолепном корабле, принадлежавшем Джариру, также кипела жизнь. Двухмачтовая багала была необычным кораблем для Эзилата, да и вообще для здешних краев. В Южных Землях почти все ходили на веслах, парус использовался только при попутном ветре, а мореплаватели Ашара уже вовсю использовали его силу и умело подстраивали свои паруса под любые направления. Корабль носил символичное имя «Рих»[2], что с айтмарского переводилось как «Ветер». Корабль с двумя мачтами смотрелся грациозно и внушал восхищение, несмотря на его небольшие размеры. В первый день, когда корабль прибыл в город, в порту целая толпа зевак скопилась поглазеть на удивительный восточный корабль: длинный бушприт, словно игла, стремился всем вокруг указать, что он венчает самое скоростное судно в здешних водах, а от его кончика тянулись косые паруса до самой фок-мачты.
Все паруса, и на грот-мачте, и на фок-мачте, были убраны, чтобы ветер не трепал судно, пока идут погрузочные работы. Портовые грузчики и носильщики затаскивали всевозможные ящики, тюки и мешки внутрь корабля. Какие-то из ящиков звенели стеклянным звоном, в некоторых слышался мелодичный звон изделий из металла; тюки прятали в своих недрах дорогие ткани. Джарир торговал всяким «ценным барахлом»: редкая утварь, уникальное оружие и доспехи, изысканные ашарские драгоценности, алхимические травы разных свойств и даже магические предметы, запрещенные в южных землях[3]. Лишь бы это приносило денег. Конечно, возил он и общепринятые товары, но то доставляло ему меньше интереса и казалось рутинным делом.
Помимо вышеперечисленного Джарир специализировался и на продаже «редких» вещей, которые приобретались в небольших количествах и выдавались за диковинные редкости. Он уже давно понял, что самые необычные вещи для одних — это самые обыкновенные вещи для других. Как правило это срабатывало, и создавалась иллюзия неподдельной уникальности и ценности привезенного товара. Был случай, о котором мог бы рассказать любой моряк с «Риха», когда Джарир умудрился продать самого обычного петуха, купленного в городе Аекор[4], у себя на родине в Йотесхоре по цене в сотни раз дороже, просто распространив слух, что этот петух принадлежал к племени царских петухов. Но чаще он просто привозил разный бытовой скарб из далеких стран — из Мерендерана, Дархея и пару раз даже из центральной Дин-Акиры. Вообще, дела у Джарира шли хорошо, даже без его участия — все жаждали получить диковинные вещицы, а его помощники обменивали их на ценный товар из Эзилата или на золото.