— Есть ещё малость, только совсем-совсем тёплая, — ответила ему чародейка, во время дневного пути несколько раз наполнявшая флягу из ручьёв, бежавших по соседству от тракта. — Впрочем, Высочество, тут есть колодец. Во-он слева от твоей милости у стены стоит деревянное ведро. Видишь? А рядом с ним дыра в полу. Водица в ней! Ты такой ещё не пробовал.
Опасливо покосившись на ложе с костями, принц бочком, будто краб, направился в указанном направлении. Вскоре оттуда послышались громкие, булькающие звуки, затем они прекратились, и прозвучала довольная тирада:
— А вода и впрямь хороша! Да только у нас в Златограде не хуже будет. Истину говорю. Ей-ей!
— Но вино, поди, тебе больше нравится? — рассмеявшись, спросила чародейка.
— Что за глупый вопрос? — даже рассердился принц. — Само собой разумеется.
— Тогда ты, пожалуй, поспешил напиться, — вроде и ни к чему заметила чародейка.
— В каком смысле? — навострив уши, требовательно поинтересовался принц. — Объяснись!
— Видишь ли, у меня имеется фляга с превосходным, старым вином, — сообщила ему она, и тут же лицемерно посетовала: — Только, к сожалению, Высочество, в твоё брюхо вряд ли теперь влезет хотя бы глоток из неё.
— Предоставь сей нектар мне в руки и я докажу тебе обратное! — с горячностью воскликнул принц, энергично вертя головой по сторонам.
— Возьми сам, — сказала чародейка, — фляга находится на полке, там, где лежали продукты.
Издав сдавленный, невнятный возглас, принц метнулся к стеллажу. Испугавший его было скелет, во внимание больше не принимался. По крайней мере, пока. В мгновение ока, он, несмотря на свою внешнюю неповоротливость, вскарабкался до указанного чародейкой места и через считанные секунды с победным воплем потряс искомым предметом. Затем он сунул его в карман камзола и уже менее шустро слез вниз. Вновь оказавшись у стола, принц отвинтил крышку большой фляги, добытой им наверху и с придирчивым выражение на физиономии, стал принюхиваться к её содержимому. Вскоре недоверие уступило место широкой улыбке. Он сделал один глоток, второй, после чего с превеликим удовольствие причмокнул и предложил:
— Давайте выпьем за знакомство этот чудесный напиток, наверняка изготовленный в королевстве Далидор. А иначе оно как то… Не то получается. Не хорошо словом. Опять же идти нам ещё вместе и идти. Трудности преодолевать всякие, да и наверняка сражаться бок о бок. Так чего мы будем дичится? Ведь глупо это, верно говорю?
— Речь не мальчика, а мужа, — охотно согласилась с ним дриада. — Но существует одно «но».
— Ты о чём? — удивлённо спросил принц. — Не понимаю тебя, лесная дева.
— Прежде чем пить за знакомство, надо бы сначала толком познакомиться, — прояснила свою позицию дриада, одарив меня насмешливым взглядом. — А то как то… Действительно не то получается.
— А ведь она права, — озадаченно признал принц, уставившись на нас так, будто видел в первый раз.
— Что мешает исправить ситуацию? — поинтересовался эльф и сам ответил на заданный вопрос: — Ничто не мешает! Так что я готов представиться, если и остальные не против это сделать.
— Лично мне тут препятствий не видится, — пошёл навстречу я мнениям дриады и эльфа. — Даже более скажу, это следовало сделать давным-давно.
— Замётано, — пожав плечами, присоединилась к нам чародейка. — С кого начнём официальную церемонию?
— Да хоть с меня, — первым вызвался эльф и с вежливым, изящным полупоклоном произнёс: — Я Рэймфор из Дома Тарвэл, сын Брайтмара и Гальдэ.
— А я Талиналь из рода Праматери Берёзы, дочь Чары и внучка Синтии, — горделиво расправив плечи, вслед за ним, сообщила дриада.
Не знаю как другим, но мне понятна была спесивая интонация, прозвучавшая в её голосе. Обусловливалась же она тем, что именно из этого рода происходила обожаемая ими всеми королева Тинара. Хм-м, и как мне только хватило такта не выругаться…
— Мой титул и имя значительны! Даже очень! Я — принц Гвейлин, сын царя Марлина и наследник престола Золотой Горы! — сменяя её, торжественно и напыщенно провозгласил гном, надменно задрав кверху орлиный нос.
— Ну а я вольный князь Дэниэл Удача, из рода Ингларов, сын Рагнара и Эвелин, — затем заявил о себе и я.
— Хельга Солнышко, — последней назвалась чародейка и вдруг почему-то умолкла, не вдаваясь в дальнейшие подробности.
Пожалуй, не только у меня сложилось мнение, что она решила ограничиться для широкой публики лишь этими краткими сведениями о своей особе, но по истечению небольшой паузы мы услышали продолжение. Признаться даже для меня, познакомившегося с ней в подземной тюрьме угрюмцев и полагавшего что ничего особо нового теперь не услышу, оно явилось полным откровением. Вернее сказать его начальная, маленькая часть.