— А что будешь завтракать, Высочество? Может лопухи, сохранившие едва уловимый аромат жареного мясца? Конечно, надо признать, это так себе салатик… Но, как говорят в простонародье — на безрыбье и маленький ёршик рыба, — уже после трапезы, с ленцой потянувшись, не преминула подначить его чародейка.
— Госпожа, попрошу тебя… Не шутить столь злобным, бессердечным образом… — прежде чем задохнуться от праведного негодования, негодующе просипел принц, и мешком осел на небольшой, плоский валун.
На что чародейка совершенно безжалостно отрезала:
— Я тебя вовсе не развожу. Я — преподаю тебе, Высочеству, урок заботы о самом себе. Вот получишь его и в следующий раз поневоле подумаешь о завтрашнем дне.
Вся эта «крамола», высказанная Хельгой, была для чревоугодника принца, сродни подлому удару ниже пояса. Он опять что-то попытался сказать, однако, исторгаемые им слабо мычащие звуки, мало походили на связную, сколько ни будь понятную речь.
И тут в суровый воспитательный процесс особы царских кровей, призванный научить оную элементарным азам бережливости, нагло вторглась Талиналь. Медовым голоском она пообещала принцу, отдать утром полтора из двух оставшихся у неё шампуров, чем сразу вернула несчастного, в прежнее отличное расположение духа.
Чародейка отреагировала на её вмешательство довольно раздражённым фырканьем. К превеликому счастью, дальше этого, дело не пошло.
По окончанию ужина, никто почему-то, не поспешил уснуть. Вместо этого, наша разношерстная компания предпочла, вольготно развалившись на травке, умиротворённо созерцать мерцающее мириадами огоньков, небо, почти полностью очистившееся от пелены затянувших его облаков. Хотя треволнения дня, полные желудки да предстоящий ранний подъём и располагали к более основательному отдыху. Изредка мы перебрасывались между собой короткими, ничего особо не значащими фразами.
Неожиданно зачинщиком более обстоятельного разговора, стал принц. Ни к кому конкретно не обращаясь, он отрешённо произнёс:
— А мне вот интересно, в других мирах созвездия, от нашенских, чем ни будь отличаются? По форме там, или по месту расположения? Впрочем… кто ж про то может ведать? Загадка Мироздания, надёжно покрытая извечным мраком…
— Подумаешь, нашёл тайну, — с нескрываемым удивлением, отозвалась Хельга. — Да на сию тему столько трактатов написано! Или ты, Высочество, вообще ничему не обучался? В силу своего знатного происхождения? Ну, давай, тогда я тебя хоть чуть-чуть просвещу.
— А давай! Пусть и вкратце, — не без доли ехидства, согласился принц. — Глядишь, может, что новое услышу.
— Миры, находящиеся рядом, схожи с нашим, почти во всех деталях. Но чем дальше они друг от друга расположены во времени и пространстве, тем больше у них отличий. Следовательно, звёздная карта наших ближайших соседей имеет различия, уловить которые вряд ли возможно простому смертному. Случись же, тебе, Высочество, попасть на весьма удалённый от нас мир, тамошнее ночное небо, ты вообще бы не узнал, — лекторским, назидательным тоном, отчеканила чародейка.
— Ха! Да всё это бездоказательно, любезная госпожа. То есть, образно говоря, просто высосано из пальца, — солидным баском возразил принц, сопровождая высказанное мнение рубящим движением правой руки.
— С чего ты это взял, умник? — слегка удивлённым тоном, вопросила чародейка.
— Зачем что-то откуда-то брать? Достаточно вспомнить известную Историю о Факеле, Посланце Создателя, — с некой претензией на апломб, ответил принц.
— Вот как? Уж не хочешь ли ты поставить под сомнение один из основных незыблемых постулатов, пришедших к нам ещё с благословенных времён Древнего Мира? — насмешливо рассмеявшись, поинтересовалась она.
— А почему собственно нет, госпожа? Ведь вся общепринятая теория устройства нашей Вселенной держится на россказнях этого мифического персонажа! Но где конкретные подтверждения этому трёпу? Их не имеется! — с завидным самомнением, отозвался принц.
— Подозреваю, ты, Высочество, плохо ориентируешься в данной ситуации. Ну, то есть берёшься судить, услышав какие-то перевранные крохи, от кого-то крайне некомпетентного. Да ещё краем уха и будучи в изрядном подпитии, — с внезапно прорвавшимся раздражением, предположила чародейка.