Что до Игрока... о нём лучше просто умолчать. И не потому, что сказать о нём нечего, - а потому, что рассуждений о нём хватит ещё на столько же строк, если не более, хотя и появляется он на страницах изредка и ненадолго.
Неудивительно, что бал, после которого он появляется не только за кадром, но и во плоти, становится в книге переломным моментом. Но весь эпизод с балом вообще играет тут в каком-то смысле ключевое значение. По сути, это своего рода рубеж, чётко разделяющий книгу на две части: здесь сказка становится страшной. И дело не только в активной деятельности кукловода - дело в самой Таше. Именно здесь, когда героиня и сама устраивает собственную маленькую игру под названием «принцесса, играющая в золушку, играющую в принцессу», образ ясной светлой девочки вдруг существенно меняет цвет и тональность.
Бал вообще очень интересен - не только как ключевой этап в сюжете, но и как символическое отражение всей истории в целом: по сути, герои с первых страниц оказываются в своеобразном бальном зале, где вынуждены кружиться под музыку, выбранную не ими, совершая строго выверенные движения по незыблемым правилам танца, где у каждого - своя партия, свои шаги, фигуры и пируэты. Да и вся жизнь Таши вплоть до бала сходна с танцем: она легко и грациозно скользит по бальному залу своей судьбы, и хотя иногда ей приходится танцевать по остриям кинжалов, но общего впечатления лёгкости и приятно волнующей, полной надежд, предвкушений и блеска зеркал атмосферы бала это не отменяет. Как и его условности: и наряды, и улыбки, и выбор партнёра на очередной вальс, всё не вполне настоящее и длится, лишь пока не доиграет музыка и не будут сброшены маски.
Но здесь - на настоящем балу - праздник внезапно прекращается, а героиня оборачивается к нам новой и неожиданной гранью. Определённо, «милой девочкой» она быть перестаёт. Хотя... попадает ли из тщательно созданного для неё и ею самой иллюзорного мира в реальность? Ответ вовсе не очевиден и не однозначен. Да и так ли иллюзорна Ташина «сказка с обязательным счастливым концом», откуда берётся такое восприятие жизни - и в самом ли деле нам в который раз показывают, как светлая девочка, окунаясь в «настоящую» тьму, становится реалисткой, но больше не является светлой?
А вы ещё помните о невидимых тиграх в чаще, драконах за облаками - и о том, что видимость в этой «несказочной сказке» обманчива? Игрок за кадром ненавязчиво подбрасывает нам суждение о Таше как солнечной девочке; такой её видит и Арон, откровенно греющийся в этой солнечности, да и у читателей, знающих не только её поступки, но и помыслы, не возникает в ней сомнений. Вот только искренность - ещё не залог истины. А ореол света - не обязательно признак светлой души.