— Ладно, оставайся в ней, — сдалась хозяйка и, подойдя к окнам, задернула шторы. — Ну, вот кровать — ложись-ка да выспись хорошенько. Я оставлю тебе включенный свет и вернусь попозже с кружкой какао — посмотрю, как ты тут. — Она двинулась к двери и, обернувшись, увидела, что он все еще стоит там, куда она его поставила, зайдя в комнату. Он глазел на нее. — Чудной ты, вот уж точно, — сказала она и, выходя, закрыла за собой дверь.
Она ушла. Наб не трогался с места, пока не услышал, как ее шаги удалились по коридору и вниз по лестнице. Настала тишина, лишь дождь стучал в окно. Он подошел к шторам, отодвинул их в сторону, прислонил голову к стеклу и выглянул в ночь. Сначала он ничего не видел, пока не обнаружил, что, если поставить руки домиком между окном и глазами, чтобы отгородиться от света из комнаты, то можно видеть достаточно отчетливо. Внизу лежал двор фермы, по которому его протащили этим вечером; в конце двора располагался большой коровник, обращенный к дому, а слева от него Наб видел крыши других сараев по обе стороны въезда на ферму. Он попытался глянуть поверх этих крыш, но за ними все было черным-черно, и вообще мальчик мог разглядеть снаружи хоть что-то только потому, что во дворе был включен свет. Он долго стоял, прижавшись носом к стеклу; почему-то Наб чувствовал себя лучше, пока глядел наружу, и мог занять мысли изучением коровников и сеновалов.
В конце концов он обернулся и обвел взглядом прямоугольную комнату с четырьмя белыми стенами и деревянной дверью. На него нахлынуло ощущение загнанности в ловушку и несвободы; стены словно надвигались на него, и он почувствовал, как внутри растет неконтролируемая паника. Он инстинктивно начал расхаживать по комнате, пытаясь унять колотящееся сердце, и обнаружил, что это немного помогает ему успокоиться. Он все еще мерил шагами комнату, когда четыре часа спустя хозяйка открыла дверь, чтобы посмотреть, как у него дела; он даже не остановился, чтобы взглянуть на нее — настолько он отупел. Она минуту-другую наблюдала за его монотонной ходьбой, а затем погасила свет и закрыла дверь. Наб сразу бросился к двери и принялся выть и вопить; он не мог вынести этой полнейшей черноты. Женщина снова вошла.
— Хорошо, хорошо. Я оставлю свет включенным. А теперь перестань орать, ты же хороший мальчик.
Она посмотрела, как он снова принялся кружить; а затем, пожалев этого непонятного парнишку и озадаченная его странным поведением, она снова закрыла дверь и заперла ее, после чего прошла по коридору в свою спальню и там долго не могла уснуть из-за скрипа половиц, доносившегося из гостевой комнаты. Ну, она сделала все, что могла, подумала она. Может быть, когда завтра придет полиция, они решат загадку; впрочем, они не смогли ничего сказать отцу по телефону. Вероятно, мальчишка сбежал из какого-нибудь заведения и ему пришлось пережить немало суровых дней. Да, скорее всего так и есть; он не может говорить и не понимает человеческую речь, потому что он отсталый. В конце концов она задремала под эти мысли, в то время как Наб без конца наворачивал круги по маленькой комнатке.
ГЛАВА X
Сэм оставил Наба у ступеней лестницы и вернулся в гостиную, чтобы лечь у камина. Голова его работала вовсю. Основной была мысль, что Наба нужно вызволять и как можно скорее, этой же самой ночью, если только выйдет. Но как? Сделать это в одиночку ему будет трудно, а то и невозможно, и, кроме того, если он потерпит неудачу, подтвердятся подозрения тех животных, которые все еще сомневаются в нем. Нет, он должен добраться до Серебряного Леса и сообщить обо всем Броку и Уорригалу; тогда они разработают план все вместе, а это значит, что если задумка не сработает, то, по крайней мере, виноват в этом будет не один только Сэм. Он поразился: как удачно, что мальчика схватили уркку именно из его подворья! Хотя, наверно, это и не так уж необычно, ведь лес входил в их угодья, пусть и располагался на краю. Теперь, когда молодые хозяева выросли и все чаще и чаще ходили поохотиться, обнаружение мальчика, похоже, стало вопросом времени. Пес лежал на коврике, тепло от камина пригревало ему морду и брюхо. Он любил это время — ранний вечер, когда в его распоряжении была целая комната; скоро придут уркку и велят ему уйти в холодный закуток за диваном, а до той поры он мог всецело наслаждаться теплом и поглядывать, как пламя отбрасывает на стены красные блики. Но сегодня вечером ему придется забыть об отдыхе и отправиться в Серебряный Лес. «Поганый дождь», — подумал Сэм.