Наб не узнавал мест, через которые их вел Риив. Лес здесь выглядел иначе: и деревья не такие огромные, и атмосфера в целом куда дружелюбнее. Филину с эльфом постоянно приходилось ждать, пока двое других их догонят, а Набу — видеть, как они впереди на полянах купаются в пробивающемся сквозь деревья солнечном свете, пока они с Броком бредут к ним, преодолевая сугробы. Солнце подтапливало снег, и время от времени ветви деревьев без предупреждения сбрасывали свой груз; лес отзывался грохочущим эхом, когда снег рушился с верхушек сквозь нижние ветви, сбивая и те белые шапки, что лежали на них. Затем снова наступала полная тишина, нарушаемая только тяжелым дыханием мальчика и барсука, разгоряченных ходьбой по сугробам.
Наконец они достигли ручья и какое-то время отдыхали, оставаясь в лесу и созерцая белые поля по другую сторону. Поля плавно поднимались к похожей на коридор тропинке, по которой они пришли сюда всего два дня назад; теперь же казалось, будто прошла вечность. Поток, вспухший сейчас от тающего снега, стремительно летел вперед, булькая и брызгая, сметая с берегов снежные пласты; те сперва храбро пытались не распасться и не потерять белизны, но затем тонули в черных водах и быстро растворялись. Полуденное солнце сияло с высоты, отсвечивало на снегу и наполняло их мирок серебряным светом. Риив достал из небольшого мешочка, который носил на поясе, орехи, грибы и ягоды, и отдыхающие звери с благодарностью их сжевали.
Наб принялся размышлять о том, куда же они идут. До сих пор его мысли были настолько заняты всем происходящим вокруг, что он очень мало задумывался над этой частью наставления Лорда-эльфа, и теперь этот вопрос начинал понемногу вставать перед ним в полный рост. Они шли, чтобы встретиться с девочкой-уркку, которую он видел три лета назад и с тех пор не забывал и которая, по словам Викнора, была частью его жизни и разделит с ним странствия, хотя что должно было случиться с ними после — не знал даже Лорд-эльф. Чем больше Наб думал об этом, тем больше волновался. А еще он обнаружил, что ему не терпится увидеть ее снова. Он вспомнил, как в последний раз взглянул на нее, стоящую и машущую ему с берега речки, ее красное платье и длинные золотые волосы, взъерошенные весенним теплым ветерком, и букет из желтых первоцветов и розового кукушкина цвета, который она набрала для своей матери. Все чудо и магия того дня опять нахлынули на него волной радостного возбуждения; но вместе с радостью пришли неотделимые от нее сомнения, тревоги и страхи, и Наб занервничал. Неужели она так запросто покинет свой дом, родителей и друзей и отправится с ним куда-то, где он и сам никогда раньше не бывал? И тут его остро кольнуло беспокойство: он ведь даже не сможет сказать ей, куда или зачем они идут, потому что она не говорит на языке леса!
Его мрачные размышления внезапно прервал сидящий рядом Риив. По напряженному выражению на лице Наба и по наитию, которое приходит с магией, эльф догадался, что творится в голове у мальчика.
— Верь в могущество Ашгарота и помни, что она из элдрон, — сказал он, — а у тебя есть Кольцо.
Наб обернулся к нему, и эльф тепло улыбнулся, так что все страхи мальчика рассеялись.
— Идемте, — сказал Риив. — Время выступать.
Они поднялись, почувствовав себя посвежевшими, и в несколько шагов дошли до берега; к удивлению животных, они вышли именно там, где упавшее бревно образовало мост, с которого при переправе упал Брок. На этот раз ничего примечательного не случилось, если не считать удивительного способа, которым Риив как будто перепрыгнул через поток: в одно мгновение он стоял в лесу, а в следующее — на противоположном берегу, широко улыбаясь и ожидая, пока переправятся животные. Странным здесь было то, что они так и не увидели его летящим в прыжке.
Вскоре они бодро шли вверх по склону ко входу в коридор, образованный двумя терновыми изгородями, и вот уже снова шагали по нему, покидая величественно мерцающий на солнце Элмондрилл.
Остаток пути прошел в молчании. Животные углубились в раздумья, разбирая рассказанное им Лордом-эльфом на маленькие фрагменты, осмысливая их по одному за раз, чтобы тщательно впитать и усвоить очередной кусочек, прежде чем впустить в мысли следующий, который обдумывался в свою очередь и вставал на место. По мере удаления от Элмондрилла и приближения к знакомым местам они чувствовали себя увереннее и в большей мере хозяевами собственной судьбы; и это тщательное, шаг за шагом, обдумывание и осмысление взаимосвязей всего того нового, что они узнали и испытали, позволило им разобраться в вещах, которые прежде повергали их в недоумение. Набу и Уорригалу понимание давалось проще, чем Броку, который находил большую часть повести Викнора запутанной и расплывчатой; но главное — он понял, что не ошибся в ощущении предназначения, которое испытал, как только увидел Наба. А еще Брок осознал, что ему придется надолго оставить Серебряный Лес и Тару. Когда он задал об этом вопрос Рииву, эльф ответил, что более шести путешествующих вместе животных будут слишком заметны для уркку. На самом деле, даже шестерых было слишком много, но Викнор считал, что с точки зрения безопасности преимущества от сочетания навыков всех отправлявшихся перевешивали недостатки. Кроме того, добавил Риив, Тара была не так сильна, как остальные; вынашивание щенков оставило на ней свой след. Брок причины понял, но они не помогали ослабить боль при мысли о расставании с подругой.