Увидев кольцо в его темных исцарапанных пальцах, Бет мгновенно прониклась уверенностью, что должна уйти с этим мальчиком. Кольцо сияло красками осеннего утра — именно так, как она видела в снах. Она посмотрела на встревоженное лицо мальчика, и их глаза встретились. Она видела, что он напряжен и нервничает, как и в ту первую встречу. Лохматый и дикий на вид мальчик стоял недвижно, ветерок мягко теребил обвивавшую его тело бересту и отбрасывал волосы на лицо так, что виднелись только глаза. Зверек, настоящий зверек! Тело напряжено, полно энергии, идущей из источника самой жизни, могучей и притягательной; все его существо было созвучно ритмам земли и неба. В его глазах, которые так отчаянно вперились в ее глаза, плескались грусть и недоверчивость — последствие вечной травли. Но в то же время где-то глубоко в них прятался гнев, обнаружив который, Бет испугалась — настолько громадным и непоколебимым он ей показался. «Не хотела бы я стать причиной этого гнева, — подумалось ей. — Он разрушит весь мир». Ни она, ни Наб о том не подозревали, но увиденное ею было яростью Ашгарота.
Они долго смотрели друг другу в глаза, и, поскольку иначе общаться не могли, вложили все в этот взгляд. Вдруг Бет смутно осознала, что мать зовет ее из кухни. Голос прозвучал словно бы издалека, будто через комнату, заполненную ватой, но Наб его услышал, и его лицо напряженно застыло.
Он наблюдал через окно, как она что-то крикнула своей матери; затем девочка повернулась к нему и, приложив палец к губам в универсальном жесте молчания, указала вверх по лестнице, затем снова вниз и затем к нему.
Пока Наб это обдумывал, она начала подниматься по ступенькам, и он понял, что она имела в виду. Он присел у стены под окном, ожидая ее.
Бет прошла мимо комнаты брата и открыла дверь в свою спальню. Она с облегчением закрыла ее за собой и на минуту-другую присела на кровать, чтобы собраться с мыслями. Теперь, когда мальчик уже не стоял напротив нее, она снова начала задумываться, не пригрезился ли ей пришелец из леса; и даже если нет, то не с ума ли она сошла, решившись убежать в эту морозную снежную ночь с мальчиком, которого она за всю свою жизнь знала не больше десяти минут. А сам мальчик! Чем дольше она раздумывала, тем более невероятной выглядела эта идея. Против нее выступали решительно все рациональные доводы, и не находилось ни единого логического оправдания тому, что Бет намеревалась сделать. Потом она вспомнила о кольце, и непонятно отчего мысль о нем странно ее успокоила. Оно не могло быть ни простым совпадением, ни частью сна. Что-то звало ее, и ей следовало идти; что — она не знала, но что-то точно звало, сомневаться не приходилось. На самом деле никакого выбора и не было, потому что, если она не уйдет, то не сможет себе этого простить до конца жизни.
Утвердившись в окончательном решении, она принялась обдумывать, что следует взять с собой. Девочка встала, подошла к маленькому туалетному столику в углу и медленно повела руками по переднему краю, а затем вдоль боковых граней. Она любила этот туалетный столик, его подарили ей на прошлое Рождество и он был первой большой, целиком и полностью ее собственной вещью. Она часами сиживала, глядя в зеркало и думая обо всем и ни о чем. Столик украшала маленькая вязаная салфетка, которую для нее сделала и подарила в прошлый день рождения бабушка, а вдоль дальней стенки и боковинок стояли все ее безделушки и личные вещи: флакончики с духами и туалетной водой, заколки для волос, тюбики с косметикой, бутылочки с лаком для ногтей. Посередине лежала деревянная шкатулка для драгоценностей, сделанная для нее отцом, когда она была маленькой девочкой; Бет грустно открыла ее и посмотрела на кучку колечек, браслетиков и бус, которые высыпались через край на поверхность столика. Под рамкой зеркала торчали маленькие фотографии — на некоторых были друзья из школы, и еще полоска фоток с ней и одним знакомым мальчиком. Несколько месяцев назад он пригласил ее посмотреть фильм в городке за несколько миль; после сеанса он повел ее в кафе, и они посидели вместе с его друзьями. В тот день она многое узнала о себе и всю ночь потом лежала без сна в постели, размышляя. Вот так Бет поглядывала на вещи на туалетном столике, а в ее голове мелькали отрывки и образы прошлого.