Неожиданно со стороны волшебницы донесся злой смех.
- Если свиток уже не у Алхимика, то святоши зря плывут в Заррию.
На что ее компаньон лишь беспечно отмахнулся.
- Это неважно. Храмовники встали на путь войны и этого уже не изменить. Они сделают все, чтобы вернуть Нимуранский свиток обратно и все кто встанет у них на пути будет сметен.
Последние слова прозвучали зловещим пророчеством, но женщина не стала ничего говорить, потому что и сама чувствовала, что остановить воинов, осененных божественной благодатью, будет непросто.
- Я предпочла бы, чтобы святоши сцепились с дэс-валион. И те, и другие, заслуживают, чтобы им хорошенько пустили кровь.
Мужчина хмыкнул и невесело обронил:
- Боюсь, нам вряд ли так повезёт.
* * *
Чуждая, обволакивающая сознание липкой паутиной субстанция, пульсировала, сияла, жадно пытаясь смять, поглотить и разорвать рассудок. Эфемерная и вместе с тем более чем реальная, в образе полыхающего пожара, бушующего где-то в груди.
И чувство холодной стены отчуждения, что закрывала тебя от этого буйства первородных стихий, что не становилась крепче, а истончалась, продавливаясь, с трудом сдерживая и не желая сдаваться, но тем не менее с каждым мгновением делаясь все слабее и тоньше, вызывая своим исчезновением ощущение ужаса, что пытается захлестнуть разум волной дикой паники и ощущением полной беспомощности...
Приходить в себя, когда голова раскалывается от сумасшедшей боли, а в глаза бьет яркий свет жаркого солнца - то еще удовольствие.
Ты приподнимаешь веки и почти сразу зажмуриваешься, не можешь понять, где находишься, а в голове набатом звучат отголоски недавних кошмаров.
Присутствие чуждого магического дара внутри напоминало петлю, что набросили на горло. Не в прямом смысле, а в метафизическом. Когда человеку связывают руки, водружают на виселицу и отпускают. Он ничего не может поделать, только трепыхаться на прочной веревке, оттягивая неизбежный конец.
Так и здесь. Пламя бушевало совсем близко, но отгородиться от него еще одной стеной или потушить я не мог. Оставалось только ждать, когда преграда окончательно рухнет и разум окажется в тисках полыхающего жара дара истинного алхимика.
- Надо было сразу уходить, - пробормотал я непослушными губами и тут же ощутил новую боль.
Оказалось губы потрескались и небольшое движение вызвало кровотечение. Голова кружилась, руки и ноги едва двигались, налитые свинцом, по телу расползлась жуткая слабость.
Что за чёрт? Что происходит? Где я? И почему чувствую себя так, будто меня переехал танк? И не один, а сразу с десяток.
Последовала вторая попытка приоткрыть глаза. Солнце било нестерпимо, подсказывая, что на улице разгар дня.
- Какого чёрта? - я тяжело перевалился на бок не в силах выдержать пытку ярким светом.
Что это? Песок? Вроде. Но почему-то не желтый, а серый. И звук разбивающихся о берег волн неподалеку. Пляж? Или что-то вроде того.
Я лежал без движений, собираясь с силами. Надо вставать. Еще одно усилие и...
Блин, почему так жарко? Спину буквально печет. Чертово солнце. Не помешала бы тень.
Принять сидячее положение получилось не сразу, но получилось. Я тупо оглядел колыхающуюся поверхность темного-синего цвета в паре десятке шагов.
Море. Ага. Так и что дальше? Точнее, что перед этим? Как и почему я тут очутился?
Наморщил лоб, мучительно кривясь от жуткой мигрени. Воспоминание последних минут на борту Незабудки возникло вспышкой озарения.
Кораблекрушение. Шхуна попала в шторм и затонула.
Нет, не так. Мы бросили якорь и стояли на месте, когда на нас видимо налетел шторм. Дурацкая традиция делать остановку у Кровавого рифа дабы полакомиться местной экзотикой сыграла с нами «превеселую» шутку.
Ладно, с этим разобрались. Что произошло дальше? Вроде слышался громкий треск и скрип дерева. Мачты ломались? Или хуже? Корпус треснул, отправив любимицу капитана Махани на дно.
Видимо последнее, иначе я бы все еще находился на борту, мирно валяясь в каюте с расшибленной в кровь башкой.
Неслабо меня приложило. Рука сама потянулась потрогать затылок. Чем это? Краем стола? Или шарахнулся о спинку кровати? Впрочем, какая теперь уже разница?
Я сидел на земле, тупо глядя в набегающие на берег волны. На гребне каждой танцевал белый барашек. Красиво.
Так продолжалось какое-то время, пока организм не набрался достаточно сил, чтобы сдвинуться с места. Нечего рассиживаться, надо двигаться, иначе досижу здесь до солнечного удара. Вон как здорово припекает.