Издание 1874 г., ставшее основой для всех дальнейших публикаций, -двухтомное. Хименес де ла Эспада привел орфографию и пунктуацию в соответствие с языковыми нормами середины XV в., исправил очевидные ошибки переписчика, восполнил некоторые пробелы рукописной копии; в целом публикация была осуществлена на высоком для своего времени уровне. Текст был сопровожден объемными приложениями, не лишенными существенных недостатков: географический указатель неполон, комментарий крайне выборочен, биографический указатель (скорее, словарь), напротив, огромен, что делает невозможным быстрое обнаружение необходимых сведений. В 1926 г. выходит полный перевод книги Тафура на английский язык, подготовленный Малькольмом Леттсом. Вступительная статья не идет дальше пересказа сведений из издания 1874 г., зато примечания носят самостоятельный характер и содержат много интересных фактов и библиографических указаний. Перевод удовлетворителен, хотя М. Леттсу не всегда удается избежать соблазна упрощения неясных или спорных мест. Испанское переиздание 1934 г. не внесло в изучение текста ничего нового.
В 1982 г. профессором Франсиско Лопесом Эстрадой было осуществлено третье издание книги Тафура. Оно включило в себя полное факсимильное воспроизведение издания 1874 г., а также не совсем полный библиографический обзор, новые указатели и перепечатку подробного исследования монсеньора X. Вивеса о книге (1938). Ф. Лопес Эстрада подчеркивал, что «книга содержит достоинства — в том, что касается литературного жанра, к которому она относится, — достаточные для того, чтобы считать ее одним из лучших европейских произведений своего времени», и сетовал на невнимание к ней ученых и читающей публики[33]. К счастью, публикация 1982 г. получила широкий отклик и стала началом глубокого и систематического изучения сочинения Перо Тафура. До конца столетия — в 1986 и 1995 гг. — она выдержала еще две перепечатки. Предпринимаемое мной издание не является публикацией рукописного оригинала, и потому вносимые изменения сведены к минимуму. Старокастильский текст воспроизводится по изданию 1874 / 1982 гг. без каких-либо морфологических или синтаксических дополнений и исправлений. Отточиями в угловых скобках обозначены лакуны в манускрипте, а также фрагменты, вставленные издателем, М. А. Хименесом де ла Эспадой. Для удобства читателя заново произведена разбивка на абзацы. Сохранена нумерация страниц издания 1874 / 1982 гг. — поскольку по ним приводятся цитаты и ссылки во всей существующей литературе.
Благодарю за многообразную помощь в осуществлении исследования Карлоса Масиеля (Мехико), Аделу Эскрибано и Хосе Симона (Барселона), Педро Баденаса и Хосе Антонио Очоа (Мадрид), Аниту Ваннер (Цюрих), Алексея Михайловича Лидова и Дмитрия Евгеньевича Афиногенова (Москва). Низкий поклон покойной Ольге Игоревне Варьяш, без поддержки которой эта работа не состоялась бы. Сердечно признателен за советы и помощь в работе над книгой Наталье Абрамовне Барской, а также Галине Александровне Поповой, Наталье Анатольевне Вагановой, Светлане Владимировне Близнюк и Михаилу Юрьевичу Медведеву; особо — Виталию Егоровичу Сусленкову, в частности, за подбор иллюстраций. Выражаю искреннюю благодарность также всем остальным друзьям и коллегам — за их моральную, интеллектуальную и иную поддержку в течение того десятилетия, что готовилась эта книга.
СТРАНСТВИЯ И ПУТЕШЕСТВИЯ
Начинается предисловие, обращенное к благородному и доблестному сеньору дону Фернандо де Гусману, главному командору ордена Калатрава[34] которое Перо Тафур составил к трактату, написанному им о своих странствиях и путешествиях по различным частям света.
Рыцарское сословие, о доблестный сеньор, имело всегда наиболее прочный и наиболее надежный источник в доблести, ибо подобное занятие наиболее свойственно знатным, и именно в доблести главное и лучшее основание знати. Человек может называться знатным до тех пор, пока он следует обычаям своих предков, которые не избегали доблестных деяний, но, напротив, полагая доброе начало длинной череде подвигов, удостоились быть предводителями и повелителями многих <...> принимает участие — это посещать чужие земли, потому что из этого действительно может быть извлечен положительный результат, близкий тому, что достигается подвигом; ведь идальго[35] возвеличивают свои сердца через поверку трудами и трудностями там, где поначалу они никому не известны, как бы /2/ показывая своими поступками, кто были их предки, потому что лишь через их собственные деяния о них могут узнать чужеземные люди. Не в последнюю очередь и потому, что, если случится им вернуться после трудов странствий в провинцию, откуда они родом, они могли бы, зная различие способов управления и многообразие характеров, отличающее одни народы от других, познакомиться с тем, что наиболее выгодно для государства и его устройства, ибо в этом и состоит главная забота тех, кто не хочет прослыть врагами всего благородного. И вот для исполнения этого, учитывая, помимо всего прочего, что перемирие, заключенное между нашим сеньором королем доном Хуаном и маврами, нашими прирожденными врагами[36], давало мне повод и предоставляло время для посещения некоторых частей мира, я начал путешествие <...> и хотел бы облагородить то, что было грубым. Поскольку я из Вашего родственного круга и дома, и потому еще, что знаю, что подобные изложения и все прочие писания, которые Вам преподносят с добрыми намерениями, приятны Вам и дают Вашей благородной душе отдохновение от многих трудов и забот, не без причины доставляемых ей нынешними Далеко не безоблачными временами, так вот, прошу Вас, мой благородный сеньор, прочитать мой трактат, услышать о трудах, предпринятых мною в разных частях мира, и принять с любовью этот жалкий подарок, который — в чём не сомневаюсь, зная Ваше истинное благородство, — порой доставит Вам развлечение, тем более принимая во внимание великую приверженность к угождению Вам, которая всегда пребывала и пребудет в том, кто Вам его посылает. /3/
33
34
35
36