При этих словах Пейроль поднял голову и впился взглядом в прекрасную Хасинту. Но та явно сказала это без всякой задней мысли, продолжая разливать по бокалам изумительное мавританское вино, которое сама пила стакан за стаканом.
Затем она затянула баскскую песню. Волосы ее разметались по плечам; она пела этот полудикарский напев с такой страстью, что корсаж ее приоткрылся, обнажив плечи, чуть более розовые, чем белоснежные вершины Мадалеты, озаренные лучами восходящего солнца.
– Пейте же, господа! – повторяла она. – Кто последним устоит на ногах, тот будет полным владыкой здесь.
Она могла без всякой опаски убаюкивать их этим обещанием, поскольку видела, как молодые люди, побледнев, один за другим валятся, где придется. Даже Гонзага уже спал.
Прошло еще десять минут. Лишь один Ориоль сидел с открытыми глазами.
– За твое здоровье! – сказала Хасинта, протягивая ему полный до краев стакан.
Но и этого ей показалось мало… Она уселась на стол, совсем рядом с ним, так что он почти ощущал прикосновение сильного молодого тела, положила руку ему на затылок, а другой рукой сама поднесла к губам бокал.
– Пей, – шепнула она, – пей смело. Ты станешь победителем.
У толстяка финансиста закружилась голова, и он попытался чмокнуть ее в обнаженное плечо. Но это ему не удалось… Вино ударило в голову, и веки опустились на осоловевшие глаза.
Он сполз со стула, мертвецки пьяный, как и все остальные приспешники Гонзага.
Басконка тогда выпрямилась во весь свой рост, перешагнула через валявшиеся тела и, остановившись на пороге, неторопливо застегнула корсаж, который приоткрыла нарочно. Во взгляде, которым она смерила пьяных, было больше всего презрения, но сверкнула в нем и радость.
Через несколько секунд она постучала в дверь комнаты на втором этаже и вошла к девушкам со словами:
– Вот и я! Я могу спасти вас… Но для этого вы должны мне во всем довериться… Рассказать мне, что печалит вас или тревожит… Раскрыть все тайны, которые вы храните!
Донья Крус смотрела на нее с удивлением и все еще с некоторым недоверием. Зачем нужно было этой женщине знать их имена, их секреты, обстоятельства их пленения и цель нынешнего путешествия? Может быть, Гонзага подослал к ним свою сообщницу, чтобы выведать их тайные мысли?
Но, посмотрев Хасинте прямо в глаза, цыганка тут же раскаялась в своей подозрительности. Эта женщина от всего сердца хотела им помочь.
Басконка, со своей стороны, угадывая причины невольной сдержанности Флор, предпочла обратиться прямо к Авроре.
– Говорите же, мадемуазель, но только быстрее… Нам нельзя терять время! Отчего вас везут в Испанию?
– Нас похитили…
– Кто это сделал… и почему? Я должна знать все, только тогда я смогу что-то предпринять.
Не колеблясь ни секунды, мадемуазель де Невер в двух словах рассказала ей обо всем, что случилось.
Хозяйка постоялого двора слушала ее с возрастающим интересом, но время от времени прикладывалась ухом к двери, дабы убедиться, что внизу все тихо.
Теперь ей стало понятно, кто такой Лагардер и отчего его намеревались заманить в ловушку. Внезапно она обняла Аврору и прижала к груди. В глазах ее стояли слезы. Никто и никогда не видел Хасинту-басконку плачущей!
– Бедная девочка! – прошептала она. – Кем бы вы ни были, я спасу вас…
– Да, верно, – спохватилась Аврора, – ведь я даже не назвала вам своего имени…
– Пусть так и будет… Догадываюсь, что это громкое имя… Но я действую совершенно бескорыстно, не ради вашего знатного рода, а во имя вашего счастья… Вы сказали мне все, что я хотела знать, этого мне вполне достаточно… Однако я тоже должна кое о чем рассказать вам…
Она вновь стала прислушиваться к тому, что происходит внизу.
– Вы боитесь, что нас могут застать врасплох? – тут же осведомилась донья Крус. – Где они?
– Они лежат пьяные…
– Все?
– Да, все! И мне было нелегко напоить их, хотя я подмешала в вино снотворного… Теперь они спят и проснутся не раньше, чем через два часа. Правда, это я сделала не только ради вас, но и ради себя… Они не только трусы – они еще и бесстыдные развратники! Каждый из них желал овладеть мной, а со всеми ними мне было бы трудно справиться… Но сейчас они уже ничем не могут навредить ни вам, ни мне!
– Что же вы хотели мне сказать? – нетерпеливо спросила Аврора.
– Мы должны не только защитить самих себя, но и спасти других, а именно шевалье де Лагардера и его спутников.
– О, Лагардер не нуждается в нашей помощи, – с улыбкой возразила донья Крус. – Сколько бы врагов ни встало у него на пути, он встретит их презрительным смехом… и спутники его того же закала!
– И больше бы ему никогда не пришлось смеяться, – холодно произнесла Хасинта, – потому что пятьдесят контрабандистов устроили засаду в ущелье Гозье де Панкорбо… Это самое опасное место для тех, кто пробирается из Франции в Испанию, даже если там не поджидают убийцы… Но они обо всем узнают, я сама предупрежу их… Нельзя допустить, чтобы смельчаков сразила трусливая пуля, выпущенная под прикрытием скалы…
– Только Гонзага мог задумать такое подлое убийство! – воскликнула мадемуазель де Невер.
– Который из них Гонзага? – спросила Хасинта.
– Самый высокий, перед которым все остальные покорно склоняются.
– Это был не он, а другой: старик в черном камзоле, с рожей законченного негодяя… Вероятно, исполнял приказ своего господина…
– Старик в черном? Господин де Пейроль?
– Возможно, так его зовут, я не знаю. Однако я слышала собственными ушами, как он сговаривался с людьми Переса-наваррца… Вот почему я решила прийти на помощь двум слабым женщинам и проучить трусливых мужчин… Я тоже женщина, но страх мне неведом!
Теперь уже Аврора прижала ее к своей груди:
– Спасибо, спасибо, мадам! Признательности моей нет границ! Благодаря вам мой жених будет спасен от неминуемой смерти…
– Этого мало, – ответила басконка. – Надо сделать так, чтобы шевалье де Лагардеру вовсе не пришлось проезжать через ущелье Гозье де Панкорбо… Если вы будете свободны к тому моменту, как он появится здесь…
– Это возможно?
– Да. Через час вы будете свободны, если сами этого захотите и если никто не помешает нам. Слушайте меня внимательно… За окном вы видите сад. Вам надо спуститься по веревочной лестнице… Вот она, я ее принесла… Вы сможете?
– Да, да! – вскричали девушки в один голос.
– В саду, – продолжала хозяйка постоялого двора, – вас будет ждать мой брат. Он прячется за кустами и выйдет, как только вы окажетесь на земле… Идите за ним не говоря ни слова, не спрашивая даже, куда он ведет вас… Возможно, вам придется провести целый день, не видя солнца, потому что у городских ворот поставят стражу и вы выберетесь отсюда другим путем… Но не бойтесь ни темноты, ни голода, ни жажды – ничего не бойтесь! Внезапно вы окажетесь посреди поля, а затем вам предстоит долгий путь по горам, пешком, по узким тропам, где ходят только козы и пастухи… Ах да! Скажите мне, что грозит вам, если попытка бежать провалится?
– Они не посмеют ничего с нами сделать… Просто будут бдительнее следить за нами.
– Прекрасно! Тогда вы остановитесь в баскской низине, а вскоре я сама приеду за вами, чтобы передать вас в руки шевалье де Лагардера.
Аврора и донья Крус не могли скрыть радостных слез… Они поочередно обнимали свою новую подругу, от всего сердца выражая ей признательность.
– Этот план, – сказала басконка, – очень прост, и я уверена в успехе… Но нужно уметь все предвидеть, даже поражение. Если случится так, то на меня не должно пасть подозрение… Пусть ваши похитители по-прежнему считают меня своей союзницей… Иначе я не смогу предупредить вашего жениха о засаде в ущелье Панкорбо.
Аврора приложила обе руки к сердцу при мысли об этой ужасной перспективе.
– Будьте уверены, – пролепетала она, – я никогда не забуду того, что вы для нас сделали! Если я вновь обрету счастье, а с ним и состояние, то вы разделите его со мной…