Расставленные на скатерти кушанья так и манили их отведать, пузатые бутылки с вином выглядели очень соблазнительно, но фактотум не трогался с места.
– Смелее, сударь, подайте же пример вашим приятелям! – с язвительной улыбкой обратилась к Пейролю донья Крус. – Или вы боитесь, что я отравлю вас?
– Все может быть! – криво усмехнувшись, ответил Пейроль.
– Не бойтесь, – заверила его девушка, – у меня нет ядовитых цветов, поэтому я не смогу поднести вам отравленный букет, вроде того, который вы собирались подарить мадемуазель де Невер… И еще: ваша жизнь мне не принадлежит; она в руках того, кто имеет полное право взять ее, и поэтому священна для меня. В его списке вы стоите последним!
Фактотум вздрогнул.
Цыганка говорила правду. Если Гонзага не появится, он, Пейроль, останется в одиночестве: все прочие участники схватки во рву замка Кейлюс уже мертвы. Дорого же они заплатили за гибель герцога де Невера!
Подобные мысли отнюдь не возбуждали аппетит, но донья Крус бросила ему вызов, и он, не желая сражаться с цыганкой на голодный желудок, решился сесть за стол.
– Прикажете мне попробовать кушанья, прежде чем вы приступите к трапезе? – подчеркнуто-вежливо спросила цыганка.
– Оставьте при себе и ваши глупости, и ваши насмешки, – ответил Пейроль. – Вы сами вызвались прислуживать нам, так что забудьте о гордости и ведите себя так, как положено обычной служанке.
Фактотум исходил злобой. Поединок начался. Оружием в нем стало слово, острое, как отточенный клинок, готовый в любую минуту насмерть сразить противника.
Приспешники Гонзага подсчитывали выпады и прикидывали, кто же одержит верх.
Фактотум все еще не прикоснулся к еде. Девушка заметила это и ехидно произнесла:
– Утрата хозяина, кажется, напрочь лишила вас аппетита… Оно и понятно… Но будьте же благоразумны и скажите себе, что вы попросту едете в Испанию, где вы уже однажды побывали, желая, если мне не изменяет память, похитить девочку, превратившуюся нынче в красивую девушку. О, Испания! Моя родина!.. Она совсем рядом, и меня приводит в отчаяние мысль о том, что я не смогу вместе с вами пересечь Пиренеи. Мне суждено нынче же вечером вернуться в Париж.
– Пока я жив, этому не бывать! – сдавленным голосом воскликнул Пейроль.
Донья Крус, подпрыгнув, уселась на край стола; весь ее облик выражал крайнее презрение к фактотуму Гонзага. Дерзкое поведение девушки вызвало бурный восторг у дворян, и они даже не сочли нужным скрывать его.
– Мадемуазель де Невер уже лучше, – заявила цыганка, не обращая ни малейшего внимания на гнев Пейроля. – С вашей стороны просто невежливо не справляться о ее здоровье… Кстати, знайте, что сейчас путешествовать ей будет много легче, ибо ее спутником станет ее жених шевалье Анри де Лагардер… Он скоро появится здесь, и сопровождать его будет маркиз де Шаверни.
Поняв, что словесная баталия проиграна, фактотум вскочил и, сжав кулаки, гаркнул:
– Довольно! Мадемуазель де Невер и вы поедете туда, куда прикажет принц Гонзага… или я сам, если к тому времени принц еще не объявится… И заверяю вас, что направимся мы вовсе не в Париж!
Неожиданно донья Крус весело улыбнулась и сменила тему разговора:
– Господа, вы, наверное, умираете от жажды… Я вызвалась служить вам, пока наша хозяйка отсутствует, и я приду в отчаяние, если у вас останутся обо мне плохие воспоминания. Сейчас я принесу вам еще вина!
На самом же деле цыганка услышала условный сигнал, призывающий ее на кухню.
Вбежав туда, она столкнулась с Хасинтой.
– Мой брат вернулся, – сказал басконка. – Гонзага мертв!
– Антонио уверен в этом?
– Он сам бросил его в воды Гава… а у нас в округе никто не знает, куда течет Гав!
– Слава Богу! – воскликнула Флор. – Аврора спасена! Ах, добрая моя Хасинта, надо поскорее рассказать ей все! Идите же наверх!
Цыганка торопливо схватила несколько бутылок испанского вина и вернулась в общий зал. Лицо ее сияло, и Пейроль еще больше помрачнел: неужели воля этой девицы окажется сильнее его воли?
– Пейте, – сказала цыганка, – а мы с вами, сударь, вернемся к нашему разговору… Помните, на чем мы остановились? Кажется, наши дороги вот-вот разойдутся.
– Вы бредите! – заявил фактотум. Однако его слова не смутили донью Крус.
– Закройте глаза, – сказала она, – и представьте себе, что Гонзага мертв. Может, у него и были причины держать при себе мадемуазель де Невер и меня, но ни у вас, ни у этих господ их нет… Молодые люди не убивали герцога Неверского, вы же сами, хотя и совершили немало злодеяний, всегда были только послушным орудием… Словом, рука не должна отставать от головы, а голова куда-то исчезла. Может, нам все объяснит мститель, который не замедлит явиться?..
– Я не боюсь его, – прошипел Пейроль. – И не собираюсь отпускать от себя мадемуазель де Невер…
– Но что же вы намерены делать? – холодно и надменно спросила донья Крус.
– Увезти вас в Испанию! Пускай принц мертв, но Аврора де Невер была его заложницей, а теперь она станет моей заложницей! Сам Лагардер не посмеет отнять ее у меня…
– Однако у нас с Авророй совершенно иные планы… – хладнокровно парировала цыганка.
Тут у нее за спиной с шумом распахнулась дверь.
– …которые, разумеется, отличны от моих! – произнес возникший на пороге человек.
Все в один голос воскликнули:
– Принц Гонзага!
XIII. В УЩЕЛЬЕ ПАНКОРБО
– Черт побери! – выругался Кокардас, изо всех сил дергая за уши свою лошадь и пытаясь тем самым заставить ее нагнать скачущего на взмыленном рысаке брата Паспуаля. – Погляди-ка, крошка, Пиренеи совсем близко… и если постараться, мы с тобой перескочим их, словно взрытый кротом бугорок!
Лошади старались изо всех сил. Покрытые пеной, они буквально летели над землей.
Лагардер видел позолоченные солнечными лучами горные вершины – они становились все ближе и ближе. Скоро их отделяло от всадников всего лишь несколько лье. В голове шевалье промелькнула мысль о том, что если им не удастся спасти Аврору еще на земле Франции, то за Пиренеями ему с его друзьями придется куда труднее, и он еще долго не встретится со своей возлюбленной.
Еще несколько минут бешеной скачки – и маленький отряд влетел в Байонну. Когда всадники пересекали ров, вырытый вокруг городских стен, оттуда внезапно выскочил человек с длинным тонким шестом в руках. Совершив с помощью этого шеста головокружительный прыжок, незнакомец оказался на крупе коня позади шевалье.
Кокардас тотчас же обнажил шпагу и взревел:
– Слезай оттуда, мерзавец, если не хочешь, чтобы мой клинок пощекотал твои бока!
Антонио Лаго небрежно отвел нацеленное на него острие рапиры и заявил:
– Не торопитесь! Мне надо поговорить с вашим хозяином.
– Что вам от меня нужно? – спросил Лагардер.
– Вы шевалье де Лагардер?
– И что же?
– Вы не возражаете, значит, я прав; да к тому же я и сам узнал вас… Не останавливайте лошадь, можно разговаривать и так. – И, склонившись к уху шевалье, баск прошептал: – Я хотел спасти мадемуазель де Невер… но не смог!
Лагардер придержал коня, привстал в стременах, развернулся и в упор посмотрел на непрошеного попутчика.
– Мадемуазель де Невер?! – воскликнул он. – Вы ее видели? Где она?
– Два часа назад, – отвечал юноша, – она была в Байонне, в гостинице «Прекрасная трактирщица»… Черт побери! Вы приехали слишком поздно! Сейчас она уже в Испании!
– Кокардас и Паспуаль, вперед! – воскликнул Анри. – Мы проскочим Байонну и непременно догоним их!
– Нет, – произнес баск. – Вам придется ненадолго, хотя бы на полчаса, задержаться здесь, чтобы узнать о том, что произошло в Байонне. В горах же вас ждет засада, вы найдете там свою смерть…
– Нет, трижды нет! Она рядом, и я не имею права терять ни минуты…