Конечно, необходимо создать административный центр, но не в виде огромных зданий с сотнями офисов, тысячами секретарей на жалованье и гигантским бюджетом, — нет, скорее речь идет об электронной сети, своеобразных нервных центрах, находящихся в постоянном взаимодействии друг с другом и с головным офисом, который, по всей вероятности, будет располагаться в Берлине. Первым директором, я надеюсь, станет выдающийся антрополог и знаток мировой культуры Константин фон Барлёвен. Основополагающий принцип заключается в том, что решения можно будет принимать лишь после того, как Парламент государств и Парламент культур пришли по соответствующему вопросу к единому мнению. Конечно, иногда бывает необходимо принять решение срочно, но в таком случае, я уверен, оперативность проявят скорее члены Парламента культур, чем получающие зарплату чиновники от политики, которые представляют свои страны.
Главный нервный центр должен находиться в Берлине потому, что Германия, насколько я могу судить, искренне поддерживает эту идею и жаждет воплотить ее в жизнь. Большинство немцев ощущает потребность стать частью Европы, включая и Восточную Европу, в едином культурном, а не только экономическом сообществе. Это будет для них важнейшей гарантией от смертельной опасности отката к прошлому — государственному “суверенитету” и оголтелому национализму. Все этого боятся, и оснований для страха достаточно не только у самой Германии, но и у всей Европы. У меня уже много сторонников среди наиболее дальновидных людей в Германии, равно как и в других странах Европейского Союза, но самое главное — в Еврокомиссии и Парламенте в Брюсселе и в Совете Европы в Страсбурге.
Поселившись в Англии, я очень хорошо понял характер гордого народа, который уже много столетий живет в независимом государстве, который некогда правил морями и владел одной шестой частью суши, — естественно, свободолюбивым островитянам трудно смириться с диктатом чиновников из Брюсселя. А Брюссель, как я вижу, не понимает этой особенности английского характера. Отдадим Англии должное: она выполняет свои обязательства в отношении Евросоюза ничуть не менее добросовестно, чем все остальные страны-участницы, но не стоит ожидать, что она примет донельзя забюрократизированное законодательство, тем более навязанное ей континентом. В Англии никогда не было писаной Конституции, там все зиждется на прецеденте, обычае, добросовестности и здравом смысле. Я решительно возражаю против попытки втиснуть в рамки закона все человеческие и деловые отношения в Англии — да и в любой другой стране — по примеру Америки.
Любопытно, что этой тенденции, которую я считаю равно опасной для всего мира, сама Англия не дает достаточно энергичного отпора. В Вашингтоне (округ Колумбия) каждый седьмой житель — юрист. Не приведи господь, чтобы тяжелое, запутанное, невнятное косноязычие их юридических формулировок распространилось и дальше. Неужели они считают, что цивилизованные люди, прежде чем поздороваться с кем-то на улице, пригласить на завтрак или договориться о чем-то, сначала должны изучить сотни и тысячи положений законов? Для человеческого достоинства оскорбительно, когда от нас требуют раболепной покорности юридическим установлениям, этой теократии нынешнего времени — разве мало нам было тысячелетий господства теократий, когда каждый шаг нашей жизни строжайше регламентировался религиями вплоть до предписаний, когда именно следует, например, умываться и спать с женой.
Британская империя распалась, как распадаются все империи, и страны Содружества не ощущают между собой таких тесных связей, как раньше. И все же Содружество по-прежнему представляет собой союз стран, на поддержку которых мы можем рассчитывать во всех трудных ситуациях, которые нас во множестве ожидают. Жизнь особенно ярко напомнила мне о важности связей между странами Содружества весной 1995 года в ЮАР, куда я смог снова приехать после того, как позорный режим апартеида был свергнут. Мой приезд совпал с визитом туда королевы, и то, что она поддержала президента Манделу, без сомнения, было очень знаменательно и гуманно… Настроение на моих концертах царило приподнятое, особенно когда мы с Литовским камерным оркестром исполняли “Мессию” в Ква-Тема (одном из пригородов Йоханнесбурга) с великолепным негритянским хором и изумительной чернокожей меццо-сопрано из ЮАР Сибонгеле Кумало: публика никак не позволяла нам уйти, и вдруг хор начал петь свои народные песни и танцевать.
Я считаю, что Евросоюз должен быть построен по модели Содружества, чтобы мы могли обсуждать проблемы общемирового значения с теми, кто нам близок исторически. В идеале дискуссии и обсуждения не должны опускаться до уровня экономического соперничества, политических дрязг и торгового дисбаланса. Конечно, экономическое господство не решит мировых проблем, даже не даст ключа к решению важнейших из них. Возьмите экономические успехи таких стран, как Япония, Корея и та же Индия (где прирост годового валового продукта составляет двадцать-двадцать пять процентов). Куда нас приведет этот путь “кружащих голову побед”? Можем ли мы реально представить себе, что у нас стало в десять раз больше автомобилей, чем сейчас в Токио, Сеуле, Бомбее да и в Лондоне? Сможем ли мы просто-напросто остаться в живых, если загрязнение воздуха увеличится в десять раз? По силам ли нам будет вынести возросшие на порядок в больших городах жестокость, преступность, насилие, посягательство на наше человеческое достоинство и безопасность?