На второй день после того, как у Баррича кончился бренди, я сказал ему:
– Со мной ничего не случится, если ты сходишь в Баккип.
– У нас нет денег, чтобы купить еды, и не осталось ничего, что можно было бы продать, – ответил он сухо, как будто в этом была моя вина.
Он сидел у огня, зажав кисти рук между колен. Они дрожали, правда совсем немного.
– Нам придется справляться самим, – сказал Баррич. – Здесь много дичи. Если мы не сможем прокормиться, значит заслуживаем голодной смерти.
– А с тобой будет все в порядке? – ровно спросил я.
Он посмотрел на меня, прищурившись:
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду, что бренди кончился, – сказал я так же прямо.
– А ты полагаешь, что я уже не могу обойтись без него? – Он начинал сердиться.
Он вообще стал гораздо более раздражительным после того, как у нас закончилось спиртное.
Я едва заметно пожал плечами:
– Я просто спросил. Вот и все. – Я не смотрел на Баррича и сидел спокойно, надеясь, что он не взорвется.
Но после недолгой паузы он снова заговорил, очень тихо:
– Думаю, нам обоим придется это выяснить.
Я ждал довольно долго. Потом спросил:
– Что мы будем делать?
Он раздраженно взглянул на меня:
– Я сказал тебе. Охотиться, чтобы прокормить себя. Уж это ты вполне способен понять!
Я отвел взгляд и коротко кивнул:
– Я понял. Я имел в виду… после этого.
– Что ж… Некоторое время мы протянем таким образом. Рано или поздно мы захотим того, чего не сможем достать сами. Кое-что для нас сможет раздобыть Чейд, если у него будет возможность. Олений замок обглодан до кости. Мне придется пойти в город и наняться на работу. Но пока…
– Нет, – сказал я тихо. – Я имел в виду… мы не сможем вечно здесь прятаться, Баррич. Что будет потом?
На этот раз была его очередь помолчать. Наконец он сказал:
– Я еще не думал об этом. Сперва это было просто место, где тебя можно спрятать, пока ты не поправишься. Потом некоторое время казалось, что ты никогда…
– Но теперь я здоров. – Я помедлил. – Пейшенс…
– Считает, что ты мертв, – перебил меня Баррич, возможно, немного грубее, чем намеревался. – Только мы с Чейдом знаем правду. Пока мы не вытащили тебя из гроба, мы ни в чем не были уверены. Что, если бы доза оказалась слишком большой, если бы ты действительно умер от нее или просто замерз в могиле? Я видел, чтó они сделали с тобой.
Он замолчал и несколько мгновений затравленно смотрел на меня. Потом слегка покачал головой:
– Я не думал, что ты сможешь выжить после побоев, а потом еще и отравления… Так что мы не хотели давать никому ложной надежды. А потом, когда мы тебя вытащили… – Он снова потряс головой. – Ты был весь изранен… Ран было так много… Я не знаю, что заставило Пейшенс промыть и перевязать раны мертвеца, но если бы она этого не сделала… А потом… это был не ты. После первых нескольких недель я был в ужасе от того, что мы сделали с тобой. Мне казалось, что мы просто запихнули душу волка в человеческое тело.
Он снова посмотрел на меня, словно не веря собственным воспоминаниям.
– Ты пытался вцепиться мне в горло. В первый же день, едва встав на ноги, ты хотел убежать. Я не пустил тебя, и ты бросился на меня. Я не мог показать Пейшенс это рычащее и кусающееся существо, не говоря уж о том…
– Ты думаешь, Молли…
Баррич отвел глаза.
– Вероятно, она слышала, что ты умер. – Через некоторое время он, замявшись, добавил: – Кто-то зажег свечу на твоей могиле. Снег был расчищен и восковой огарок все еще стоял там, когда я пришел выкапывать тебя.
– Как собака кость.
– Я очень боялся, что ты не поймешь.
– Я и не понял. Я просто поверил слову Ночного Волка.
Это было все, что я мог выдержать на тот момент. Мне хотелось прекратить этот разговор. Но Баррич был неумолим.
– Если ты вернешься в замок или в город, они убьют тебя. Они повесят тебя над водой и сожгут твое тело. Или расчленят его. Во всяком случае, люди захотят быть уверенными, что на этот раз ты останешься мертвым.
– Они так ненавидят меня?
– Ненавидят тебя? Нет. Они даже любят тебя – те, кто тебя знал. Но если вдруг человек, который умер и был похоронен, начнет снова разгуливать среди живых, его начинают бояться. Такого ты не сможешь объяснить. Дар никому не по душе. Когда человека обвиняют в том, что он Одарен, и он умирает, и его хоронят – что ж… Но для того чтобы они хорошо думали о тебе, ты должен оставаться мертвым. А если ты появишься в городе, это сочтут доказательством правоты Регала – ты воспользовался звериной магией, чтобы убить короля. И им придется снова умертвить тебя. Но на этот раз более тщательно. – Баррич внезапно встал и заходил по комнате. – Будь оно проклято, но я не прочь пропустить глоточек.