– Пользуйся чашкой, Фитц.
Я не сводил с него глаз. Вода бежала по моему подбородку.
– Вытри лицо.
Сердце Стаи посмотрел на собственные руки. На них был жир. Он втирал этот жир в какие-то ленты. Я принюхался и облизал губы:
– Есть хочу.
– Сядь и закончи работу. Тогда мы поедим.
Я попытался понять, чего он хочет от меня. Он показал рукой на стол, и я вспомнил. Много кожаных лент на моем конце стола. Я вернулся и сел на твердый стул.
– Я хочу есть сейчас, – объяснил я.
Сердце Стаи посмотрел на меня, и это был не взгляд, а оскал, хоть он и не показал зубов. Сердце Стаи умеет скалиться глазами. Я вздохнул. Жир у него на руках пах очень хорошо. Я сглотнул, потом посмотрел на кожаные ленты и кусочки металла, лежавшие на столе передо мной. Я не знал, что с ними делать. Сердце Стаи положил свои ленты и вытер руки тряпкой. Он подошел и остановился рядом со мной, так что я должен был повернуться, чтобы видеть его.
– Вот, – сказал он, коснувшись кожи передо мной. – Ты чинил это здесь.
Он стоял надо мной, пока я не взял кожу. Я нагнулся и понюхал ее, а он ударил меня по плечу.
– Не делай этого!
Мои губы приподнялись, но я не оскалился. Если на него скалиться, он делается очень-очень сердитым. Некоторое время я держал ленты. Потом получилось так, как будто мои руки вспомнили что-то, чего уже не помнил мой разум. Я смотрел, как мои пальцы работают с кожей. Когда дело было сделано, я поднял сбрую и сильно потянул, чтобы показать, что она выдержит, даже если лошадь откинет голову.
– Но здесь нет лошади, – вспомнил я. – Лошадей больше нет.
Брат!
Я иду.
Я встал со стула и пошел к двери.
– Вернись и сядь, – велел Сердце Стаи.
Ночной Волк ждет, сказал я ему.
Потом я подумал, что он не может меня слышать. То есть он смог бы, если бы попробовал, но он не хотел пробовать. Я знал, что, если я снова заговорю с ним так, он толкнет меня. Он не разрешает мне общаться таким образом с Ночным Волком. Он даже толкает Ночного Волка, если тот слишком много разговаривает со мной. Это кажется очень странным.
– Ночной Волк ждет, – сказал я вслух.
– Я знаю.
– Сейчас хорошее время для охоты.
– И еще лучшее время, чтобы оставаться здесь. У меня есть для тебя еда.
– Мы с Ночным Волком можем найти свежее мясо.
Я проглотил слюну, подумав об этом. Разорванный кролик, еще теплое, дымящееся зимней ночью мясо – вот чего я хотел.
– Ночному Волку придется охотиться одному этой ночью, – сказал Сердце Стаи.
Он подошел к окну и чуть-чуть приоткрыл ставни. Холодный воздух ворвался внутрь. Я чуял Ночного Волка, а еще дальше – снежную кошку. Ночной Волк заскулил.
– Уходи! – приказал ему Сердце Стаи. – Уходи сейчас же, иди охотиться. У меня здесь не хватит еды для тебя.
Ночной Волк скрылся в тень, подальше от света, который падал из окна. Но он не отошел далеко. Он ждал меня, но я знал, что он не станет ждать долго. Как и я, он был голоден.
Сердце Стаи подошел к огню, от которого в комнате было слишком жарко. Там стоял котел, и Сердце Стаи отодвинул его от огня и снял крышку. Оттуда вырвался пар, а вместе с ним запахи. Зерно и корни, и немного мяса, совсем вываренного. Но я был так голоден, что принюхался и начал скулить. Сердце Стаи снова оскалился, поэтому я вернулся на твердый стул, сел и стал ждать.
Ожидание заняло очень много времени. Сначала он убрал со стола всю кожу и повесил ее на крюк. Потом унес горшок с жиром и принес горячий котелок. Затем поставил две миски и две чашки и наполнил чашки водой. Он положил на стол нож и две ложки. После этого достал из буфета хлеб и маленький горшок с джемом. Он поставил передо мной миску с рагу, но я знал, что прикасаться к еде нельзя. Я не должен есть, пока он не отрежет кусок хлеба и не даст мне. Держать хлеб можно, но откусить от него нельзя, пока Сердце Стаи тоже не усядется за стол со своим хлебом и рагу.
– Возьми ложку, – напомнил он мне.
Потом он медленно опустился на стул, прямо напротив меня.
Я держал ложку и хлеб и ждал, ждал, ждал, не отводя от него глаз, но не мог удержаться, чтобы не шевелить ртом. Это рассердило его. Я тут же закрыл рот. Наконец он сказал:
– Теперь поедим.
Но ожидание на этом не закончилось. Мне было позволено откусить один раз. Это надо было разжевать и проглотить, прежде чем я возьму еще, а иначе Сердце Стаи ударил бы меня, и я мог подцепить ровно столько рагу, сколько помещалось в ложке. Я поднял чашку и попил из нее. Он улыбнулся мне:
– Хорошо, Фитц. Хороший мальчик.