Я улыбнулся в ответ, но потом откусил слишком большой кусок хлеба, и Сердце Стаи нахмурился. Я старался жевать медленно, но был очень голоден, а еда стояла прямо передо мной, и я не понимал, почему он не может позволить мне просто быстро проглотить ее. Я ел очень долго. Он нарочно сделал рагу очень горячим, чтобы я обжег рот, если возьму слишком много. Некоторое время я думал об этом. Потом сказал:
– Ты нарочно сделал еду слишком горячей. Чтобы я обжегся, если буду есть ее быстро.
Он снова медленно улыбнулся и кивнул мне. Я все равно закончил есть раньше его. Я должен был сидеть на твердом стуле, пока он не доест.
– Что ж, Фитц… – произнес он наконец. – Неплохой денек выдался, а, мальчик?
Я смотрел на него.
– Скажи что-нибудь в ответ, – велел он.
– Что? – спросил я.
– Что угодно.
– Что угодно.
Он сердито посмотрел на меня, и мне захотелось оскалиться, потому что я сделал то, что он велел. Через некоторое время он встал, достал бутылку, потом налил что-то в свою чашку и протянул ее мне.
– Хочешь немного?
Я отпрянул. Даже запах этого напитка жег мои ноздри.
– Ты так и не ответил, – напомнил он.
– Нет. Это плохая вода.
– Нет. Это плохой бренди. Черносмородиновый бренди, очень дешевый. Я терпеть его не мог, а ты любил.
Я фыркнул:
– Мы никогда не любили его.
Он поставил бутылку и чашку на стол, встал, пошел к окну и снова открыл его.
– Иди охотиться, я сказал!
Я почувствовал, как Ночной Волк подпрыгнул и убежал. Ночной Волк боится Сердца Стаи, так же как и я. Один раз я напал на Сердце Стаи. Я долго болел, но потом поправился и хотел пойти на охоту, а он не пускал меня. Он стоял перед дверью, и я прыгнул на него. Удар его кулака сбил меня с ног. Он не сильнее меня, но злее и умнее. И знает много способов, как заставить подчиниться себе, и большинство из них болезненные. Я лежал на спине, а мое горло было открыто его зубам долгое, долгое время. Каждый раз, когда я шевелился, он бил меня. Ночной Волк рычал снаружи, но не слишком близко к двери и не пытался проникнуть внутрь. Когда я заскулил, прося пощады, Сердце Стаи ударил меня снова.
– Молчи! – приказал он.
Когда я замолчал, он сказал мне:
– Ты младше. Я старше и знаю больше. Я дерусь лучше тебя и охочусь лучше тебя. Я во всем выше тебя. Ты будешь делать все, что я захочу, все, что я тебе прикажу. Ты понял?
Да, сказал я ему. Да, да. Это стая. Я понял, я понял.
Но он снова ударил меня и держал на полу, показывая зубы, пока я не сказал ему вслух:
– Да. Я понял.
Когда Сердце Стаи вернулся к столу, он налил бренди в мою чашку и поставил ее перед моим носом. Я фыркнул.
– Попробуй это, – убеждал он меня, – хоть чуть-чуть. Раньше тебе нравилось. Ты пил это в городе, когда был моложе и не должен был ходить в таверны без меня. А потом жевал мяту и думал, я не узнаю, что ты делал.
Я покачал головой:
– Я бы не сделал того, чего ты мне не велел. Я понимал.
Он издал звук, как будто подавился, и чихнул.
– О, раньше ты очень часто делал то, чего я тебе не велел. Очень часто.
Я снова покачал головой:
– Не помню.
– Пока нет. Но вспомнишь. – Он снова указал на бренди. – Попробуй. Самую малость. Это может тебе понравиться.
И поскольку он велел мне, я попробовал. Бренди обжег мой рот и нос, и я долго не мог избавиться от его вкуса. Я вылил то, что оставалось в чашке.
– Что ж. То-то Пейшенс была бы довольна! – только и сказал Сердце Стаи.
А потом он заставил меня взять тряпку и убрать то, что я разлил, вымыть тарелки и вытереть их досуха.
Иногда я дрожал и летел вниз. Причины этому не было. Сердце Стаи пытался удержать меня. Иногда эта дрожь заставляла меня заснуть, а когда я просыпался, у меня все болело, и грудь и спина. Иногда я прикусывал язык. Мне это не нравилось, и это пугало Ночного Волка.
А иногда с Ночным Волком и со мной бывал кто-то еще. Он вторгался в наши мысли. Очень, очень маленький, но он был с нами, и мне это не нравилось. Я никогда не хотел быть ни с кем, кроме Ночного Волка. Он знал это и старался стать таким крошечным, что большую часть времени я его не замечал.
Позже пришел человек.
– Идет человек, – сказал я Сердцу Стаи.
Огонь почти погас, и мы сидели в полумраке. За окном тоже было темно, и лучшее время для охоты уже миновало. Скоро Сердце Стаи велит нам спать.
Он не ответил мне, быстро и бесшумно встал и взял большой нож, который всегда лежал на столе. Сделав мне знак отойти в угол с его дороги, он подошел к двери и стал ждать. Я слышал, как снаружи человек идет по снегу. Потом я почуял его.
– Это Седой, – сказал я. – Чейд.