Хозяйка, казалось, обомлела от таких церемоний.
– Древняя Кровь всегда приветствует Древнюю Кровь, – проговорила она.
Я отвел глаза, чтобы встретить сверкающий черный взгляд Рольфа.
– Я никогда не слышал об этой Древней Крови раньше, – рискнул сказать я.
– Но ты знаешь, что это такое. – Он улыбнулся мне, и эта улыбка показалась мне медвежьей.
У него были медвежьи повадки: медленная походка, привычка покачивать головой из стороны в сторону и манера нагибать голову, чтобы рассмотреть что-то. Женщина за его спиной медленно кивала. Она подняла глаза и обменялась с кем-то взглядами. Я увидел маленького ястреба на поперечной балке. Его глаза впились в меня. Стропила были испачканы белыми следами его помета.
– Вы имеете в виду Дар?
– Нет. Так это называют те, кто ничего об этом не знает. Это имя заслужило презрение. Люди Древней Крови никогда не используют его.
Он повернулся к буфету, стоящему у стены, и начал доставать оттуда еду. Длинные толстые ломти копченого лосося; буханка хлеба, тяжелого от запеченных в него фруктов и орехов. Медведица поднялась на задние лапы, потом снова опустилась на все четыре, оценивающе принюхиваясь. Она наклонила голову, взяла со стола рыбий бок, который в ее челюстях казался слишком маленьким, потопала в свой угол, повернулась к нам спиной и принялась за еду. Женщина молча села в кресло, откуда она могла наблюдать за всей комнатой. Когда я посмотрел на нее, она улыбнулась и жестом пригласила меня к столу. Потом снова замерла, наблюдая за мной.
Рот мой наполнился слюной при виде еды. Прошло много дней с тех пор, как я ел досыта, а последние два дня вообще пришлось жить впроголодь. Тихий скулеж у дверей напомнил мне, что Ночному Волку ничуть не легче.
– Ни сыра, ни масла, – торжественно предупредил меня Черный Рольф. – Стражник забрал все деньги, которые я заработал, и я не успел ничего купить. Но у нас много рыбы, хлеба и меда. Бери все, что хочешь.
Почти непроизвольно я посмотрел на дверь.
– Вы оба, – пояснил он. – По законам Древней Крови с двумя обращаются как с одним. Всегда.
– Мы с Градом тоже приветствуем вас, – тихо добавила женщина. – Я Холли.
Я благодарно кивнул ей и потянулся к своему волку.
Ночной Волк? Ты войдешь?
Я подойду к двери.
Через мгновение серая тень скользнула к дверному проему. Я чувствовал, как он бродит снаружи, внюхиваясь в запахи этого места и снова и снова обнаруживая следы медведя. Он еще раз прошел к двери, быстро заглянул внутрь, потом сделал еще один обход хижины. Он нашел засыпанный листьями и землей скелет оленя. Это был типичный медвежий тайник, и мне не надо было предупреждать Ночного Волка, чтобы он не трогал кости. Наконец он вернулся и устроился перед дверью, навострив уши.
– Отнеси ему еду, если он не хочет входить внутрь, – сказал Рольф. – Никто из нас не считает, что наши товарищи должны преодолевать свои естественные инстинкты.
– Спасибо, – сказал я несколько скованно, потому что не понимал, как тут следует себя вести.
Я взял со стола ломоть лососины и бросил Ночному Волку, который ловко поймал рыбу. Мгновение он сидел и держал ее в зубах. Он не мог есть, оставаясь настороже, хотя длинные нити слюны свисали из его пасти.
Ешь, убеждал я его. Не думаю, что они хотят причинить нам какое-нибудь зло.
Долго упрашивать его не пришлось. Волк выпустил рыбу, прижал ее к земле передней лапой и оторвал большой кусок, который проглотил, почти не жуя. Его манера есть пробудила мой голод. Я отвел взгляд и обнаружил, что Черный Рольф отрезал мне толстый ломоть хлеба и намазал его медом. Потом он налил себе большую кружку медовухи. Моя уже стояла рядом с тарелкой.
– Ешь, не жди меня, – предложил он, и когда я посмотрел на женщину, она улыбнулась.
– Приятного аппетита, – сказала она тихо, подошла к столу, взяла для себя тарелку, но положила на нее только маленький кусочек рыбы и немного хлеба. Я чувствовал, что она делает это не для того, чтобы утолить собственный голод, а для того, чтобы не смущать меня. – На здоровье, – сказала она и добавила: – Мы ведь чувствуем ваш голод.
Она не присоединилась к нам за столом, а отнесла еду к креслу у очага. Я был слишком рад выполнить ее просьбу и ел немногим более пристойно, чем Ночной Волк. Он уже принялся за третий ломоть лососины, а я съел столько же кусков хлеба и взялся за рыбу, когда вспомнил о нашем хозяине. Рольф снова наполнил мою кружку медом и заметил:
– Как-то я попробовал завести козу. Для молока, сыра и всякого такого. Но она так и не смогла привыкнуть к Хильде. Бедолага так боялась, что у нее и молока-то не было. Поэтому мы пьем медовуху. С Хильдиным чутьем на мед, уж им-то мы можем себя обеспечить.