— Ярковато получилось, — послышался смущенный голос, и из зарослей вышел Варлаф. — Я все ждал, когда же ты заметишь! Понимаешь, ягоды птичника еще не созрели, а времени ждать у меня не было…
Я разъяренно обернулась.
— Ну, придумал бы что-нибудь! Неужели нельзя было обойтись без этих самых ягод?
— Можно, — кивнул он, — тогда ты стала бы альбиносом. Если хочешь, я могу переделать? У меня осталось немного эссенции…
Я стушевалась. Внимательно поглядела на него. В глубине глаз притаилась улыбка или мне показалось? Он, что, шутит?!
— Когда же ты варил это зелье?
— Во время пути с Ацуцей, на привалах.
Я вспомнила, что он, действительно, часто уходил один в лес, а, возвращаясь, варил что-то в своем походном котелке, не принимая приглашений от других костров. Это окончательно убедило меня в том, что предавать меня он не собирался.
Ладно. По возвращении в Москву придумаю что-нибудь. Может, Тома поможет? Она тоже мастерица варить зелья. А если вернуться мне не суждено, тогда какая разница, с каким экстерьером лежать в гробу?
Я подошла к Варлафу, напоследок оглянувшись на свое отражение. Он откровенно любовался творением рук своих. Пригладил мои растрепавшиеся волосы, провел ладонью по щеке. Ладонь была грубая, тяжелая и теплая. Неуловимым движением она нырнула под мои кудри, крепко обхватив затылок. В моем желудке захолодело. Нет, не только удовлетворение от проделанной работы вижу я в его взгляде. Здесь и сомнение, и…?
Варлаф неспешно потянул меня к себе. Я по привычке закрыла глаза, но спохватилась — что же я делаю? Мне нужно видеть этого человека, смотреть на него до последней моей минуты в этом мире, впитывать каждый жест, запомнить каждую черту внезапно смягчившегося лица! Я обвила руками его шею и тут… что-то, ломая ветви, с хрустом обвалилось сверху прямо в воду.
Мы шарахнулись друг от друга, словно кошки, облитые кипятком. Одним прыжком Варлаф оказался в воде, тыкая острием меча тело, лежащее на воде лицом вниз. По воде расплывалось маслянистое пятно.
Я оглядывалась, лихорадочно ища взглядом свой кинжал.
Варлаф потыкал еще немного, потом убрал меч в ножны и перевернул труп. Тот уставился в лесной полог прекрасными незрячими глазами. Роскошные волосы нимбом покачивались вокруг удлиненного черепа. Из его горла торчала, переливаясь драгоценными камнями, рукоять моего кинжала.
Отдых не получился. Мы снова бежали по лесу, бок о бок с орками, двигавшимися на удивление слаженно и бесшумно. Нам не удалось установить, подал ли выследивший нас эльф сигнал своим собратьям, а проверять это на собственной шкуре никто не желал. Поэтому мы покинули привал и начали марш-бросок в северном направлении. В полночь, как сказал мне Варлаф, духи восьмого холма будут ожидать явления артефакта. Что случится, если они его не дождутся, он не знал. «Боюсь даже предположить!» — буркнул он. Боится? Он? Наверное, дела наши плохи.
Стараясь не сбить дыхание и не споткнуться о корни, я держалась из последних сил. Я запретила себе думать о Катенке, которую могу никогда не увидеть, о Максиме, бывшем так далеко, что мной завладели мечты о другом мужчине, об Игоре, о том, сможет ли он воспитать дочь, случись что со мной… Но запреты переставали действовать. В моей душе нарастала паника. Я гадала, была бы она сильнее, не свались в воду тот несчастный эльфийский юноша с моим кинжалом в горле. О том, что я убила человека, я тоже старалась не думать! Но, как я уже говорила, запреты не действовали.
Внезапно Варлаф толкнул меня на землю. Воздух тоненько запел. Стрелы с зеленым оперением дождем посыпались на нас. Один орк упал, другие, пригнувшись, бросились врассыпную. Их командир, наоборот, выпрямился во весь свой огромный рост. Его и так не привлекательное лицо исказила гримаса ярости. Стрелы падали вокруг него, не причиняя ущерба. Он взглянул на нас и прорычал только одно слово:
— Бегите!
— Увидимся еще, враг мой! — сказал Варлаф, и добавил, — Спасибо!
— Мы вестИ, мы вестИ! — запищали неведомо откуда взявшиеся гоблины.
Холюс обернулся.
— Нет. Вы уходить прочь. Отвлеките часть их на себя. Заманите…
Куда следовало заманить несчастных эльфов, я не расслышала, потому что Варлаф схватил меня за руку и потащил за собой. Немного в стороне, среди древесных крон змеилось тело моего демона. Его охватил гнев и жажда убийства — я ощущала это стуком крови в своей голове, зудом в клыках, сухостью в глотке и слепой яростью, застящей глаза, и потому строго настрого запретила Демону отставать он нас. Эльфы были людьми, как никак. Достаточно одной невинной души на моей совести. Стоит только отпустить бешеную кошку на охоту, как душ, разлученных с телами, станет несколько десятков.
Дальнейшее бегство казалось непрекращающимся кошмаром. Древесные стволы слились в единую стену, как полоски разметки на дороге, если смотреть на них из окна быстро едущей машины. Я не заметила наступления ночи, потеряла из виду Демона, ослепла от пота, заливающего лицо. Я ощущала только руку Варлафа, схватившую мою до боли, и тяжелое, толчками рвущееся изнутри дыхание, которого становилось все меньше. Когда оно окончилось совсем, я с размаху рухнула на землю и… уснула.
Разбудил меня аромат жарящегося мяса. Еще не открывая глаз, я протянула руки, и кто-то сунул мне обжигающий жирный кусок. Это заставило меня окончательно проснуться. Я села, пошатываясь, разлепила глаза и вцепилась зубами в чью-то неудачливую плоть. Надо же так опуститься! О том, чтобы помыть руки или разглядеть хотя бы, что я ем, даже не было речи!
Варлаф сидел напротив и смотрел на меня с привычной усмешкой. Судя по его довольному виду, он уже поел и отдохнул. Демона нигде не было видно.
— Он принес нам поесть, и ушел на охоту, — ответил Варлаф на мой невысказанный вопрос, — мы далеко ушли. Не беспокойся…
— Я не беспокоюсь, — с набитым ртом отвечала я. — А сколько сейчас времени?
— Взгляни на небо. Видишь ту звезду на севере? С ней рядом другая, поменьше? Когда большая будет над верхушкой вон того дерева, наступит полночь. У нас есть еще немного времени…
Он не договорил. Я оторвалась от мяса и уставилась на него.
— А потом что? Опять бежать?
Он пожал плечами.
— Посмотрим.
Я действительно посмотрела. Над костром на распорках было растянуто что-то, напоминающее большую летучую мышь. С нее с шипением сбегал сок. Так вот во что я вгрызалась с таким аппетитом!
Варлаф по-своему истолковал мой взгляд. Достал нож, потянулся к жаркому.
— Хочешь еще?
Я подумала и кивнула. Мне уже все равно! В мире, населенном людьми с именами, подобными ассортименту «Аптеки 36,6», даже летучие мыши весьма неплохи! Вот только смерть ходит за мной по пятам и никак не желает отставать. Самое плохое, что я не могу различить ее лица под куколем. А самое страшное, что и в моем мире существует некто, желающий мне зла. Кто-то, обладающий мощным интеллектом и глубокими знаниями, кто-то разработавший и осуществивший эту комбинацию. Это его лицо я обнаружу когда-нибудь под маской смерти. Если не умру раньше.