Сжав в руках кристалл, я стал вспоминать все забавные случаи, произошедшие с моей сестренкой, ее веселый и жизнерадостный нрав, свои нежные братские чувства к ней и внезапно почувствовал теплоту, исходящую от осколка. Вокруг моих рук замерцало слабое свечение благотворной энергии. Направив его к Серафиме я, отрешившись от всего окружающего, сконцентрировал все свои мысли на желании скорейшего выздоровления своей любимой сестренки…
— Клим, ты что, молишься надо мной? — спросила Серафима, возвращая меня к реальности.
— Да, моя Принцесса Непоседа! — еле сдерживая слезы радости, проговорил я, вспоминая детское прозвище Серафимы. — Как ты себя чувствуешь?
— Нормально вроде, — машинально ответила сестра, поднимаясь с пола. — А почему я лежу? И где это мы?
Минивэн, въехав в город, заложил вираж. Серафиму по инерции повело в сторону, но она мгновенно отреагировала, схватившись за поручень и тут же присела на откидное боковое сидение.
«Полностью восстановилась, но все же показать ее хирургу не помешает», — подумал я, подмигнув сестре.
Серафима мирно посапывала на диване, а я в то утро так и не смог уснуть. В голове все время крутились мысли вокруг произошедших событий.
«Если бы я не оказался рядом?..»
«Хорошо, что осколок кристалла Кемуэля взял с собой!..»
«Кому из семьи оставить этот осколок?..»
«Как объяснить его происхождение и как научить им пользоваться?..»
Наконец, решившись, я позвонил Глаше. Только она поймет его настоящую ценность и сможет правильно им пользоваться…
О том, что мой отпуск подошел к концу, я понял, когда ощутил, что полон сил и даже способен проторить портал в любой закрытый мир. Еще и Блюм сообщил, что строители заканчивают внутреннюю отделку моей башни. В родном мире меня уже ничего не могло удержать, и я, попрощавшись с родными, отправился навстречу новым приключениям.
Глава 2
В Великом Лесу множество троп. Все они переплетены в сложный лабиринт, и только высокородный эльф безошибочно определит — кто первым протоптал ту или иную стежку. Конечно, лесные обитатели прекрасно в нем ориентируются, но заглянуть так глубоко в прошлое Великого Леса могут лишь представители благородного сословия. Когда-то давно, на заре веков в среде эльфов не существовало никакого разделения. Магия жизни была доступна любому представителю лесного народа, но катастрофа изменила облик Великого Леса и разделила некогда единое племя.
Бедствие пришло с небес. В тот день они взорвались раскатами грома. Раскаленные докрасна камни огненными росчерками раскрасили небеса, и рухнули вниз. Огромные ямы-оспины обезобразили лик Великого Леса, а затем начался пожар. Он бушевал седмицу, а поднявшийся ветер раскидывал волны огня по стонущему от боли зеленому океану. Пыль и гарь заполнили воздух, и день превратился в сумерки. Наконец пошел дождь, но не обычный, а холодный. Дождинки превращались в хлопья грязно-серого цвета и ложились на землю хрустящим ковром. Вода стала твердой, и магия жизни надолго покинула эти места. Немногочисленные остатки лесного народа оплакивали погибших и скитались в поисках пищи. Но Великий Лес огромен, и, чем дальше от центра катастрофы проживали выжившие эльфы, тем им проще было отыскать уцелевшие участки живого Леса, да и вода здесь затвердела не везде. А на самом краю, на границе с соленым океаном, в котором плавала земная твердь, магия жизни по-прежнему заполняла все сущее.
Лесной народ не сгинул в катастрофе, но значительно поредел и оказался разделен. В мелкие прибрежные поселки стали стекаться все выжившие в катаклизме эльфы. Но оказалось, что уцелевший Лес в окрестностях факторий не в состоянии прокормить такое количество народа. Среди соседних поселений, решивших определиться с границами владений, стали вспыхивать споры, и очень скоро пролилась первая кровь. Смутные времена междоусобицы продлились целое столетие, еще больше проредив лесной народ и окончательно разделив его на пять королевств. В каждом королевстве образовались сословия. Где-то, как например в Западных пределах, власть захватили эльфы, пришедшие из выжженных дубрав, а где-то местные жители, воспользовавшись магией места, сумели низвергнуть пришлых в ранг прислуги. Но везде сильный смог возвеличиться над слабым и стал повелевать. Многие знания были утеряны, а носители сохранившихся не спешили ими делиться со всеми своими соплеменниками, предпочтя узкий круг приближенных правителя и тем лишь закрепляя сословное разделение.