Я известен о двух не весьма старых рукописях: первой о киргизцах и Бухарии и второй собственно об одной большой Бухарии; последняя писана в Царствование [180] блаженной памяти Государя Императора Павла Петровича путешествовавшими туда двумя довольно образованными из Россиян особами и находившимися там около полугода. Из числа новых известий о киргизцах читал я с особенным удовольствием сочинение г. Пятницкого, доктора 23-й дивизии, которое отличается своею основательностью, полнотой в краткости и верностию. Знакомство мое с некоторыми особами, бывшими довольное время в Хиве и Бухарии по различным делам, также подало мне повод слышать много такого, чего здесь не находится. Может быть, обстоятельства позволят мне сделать известным свету что-либо из объявленного мною, либо в особенном сочинении, либо в изданиях трудов Общества Любителей Отечественной Словесности в Казани, либо в каком-нибудь из моих упражнений. Некоторое в книге сей может показаться излишним; но мы оставляем или прибавляем сие по известным нам причинам, отчасти и для того, чтобы оное, быв сравнено с другими тех стран описаниями (впрочем, как сказано, весьма немногими), подтверждало их или отрицало.
Представляя публике сие сочинение, я надеялся, что оно не только не бесполезно будет для землеописателей, показав им отчасти вновь некоторые предметы либо сбивчиво доселе понимаемые, либо совсем неизвестные; но не излишним и для ученых вообще, фабрикантов, занимающихся торговлей купцов и хозяйством помещиков и земледельцев. Не полагаю, чтобы книжка сия была из числа ненужных или весьма маловажных, писанных и имеющих быть читанными для одного препровождения времени; не самолюбие мое уверяет меня в том, но здравое рассуждение о предметах, здесь упоминаемых, и отчасти о понятии, какое имеют об некоторых из них по находящимся материалам. С другой стороны, нимало не думал также спорить в первенстве с тем, если что-либо подобное явится в свет новейшее лучшее; и весьма могу быть уверен, что таковое быть может где-либо и теперь в рукописи. Например, Географическо-Статистические известия о киргизцах, их нынешнем состоянии хотя не находятся в печатных сочинениях, однако ж, судя по распоряжениям нашего правительства к устройству сего народа и, кажется, некоторым в сем успехам, можно надеяться, что оно (правительство) имеет их весьма основательные и довольно точные: посему предлагаемое здесь о киргизской степи и народах, в оной обитающих, всеконечно должно уступить таковым известиям и т. д. [181] Повторю, что я ничего не хотел прибавлять здесь узнанного мною отчасти из книг, отчасти от некоторых особ, кроме писанного в прежних изданиях сей книги и вновь приумноженного мною чрез рассказывание мне самим г. Ефремовым, дабы в точном смысле сохранить переданное собственно г. странствователем [... ]
Наконец, надлежит заметить, что книжка сия издается в пользу и иждивением самого г. Ефремова, достодолжно, верно и долго Отечеству Нашему и Государям служившего.
1811 года генваря 1 дня Магистр Исторических наук
Петр Кондырев.
Отделение первое.
Описание самого странствования и отчасти жизни г. Ефремова
Филипп Сергеев сын Ефремов родился 1750 года в городе Вятке. Отец его был там духовной Консистории стряпчим 1. 1763 года июня 16 дня Филипп Ефремов, пылая ревностью и усердием к благосердой Матери Отечества, по словам его, вступил в воинскую службу в Нижегородский полк солдатом, где и произведен того же года 14 ноября капралом, 1765 года 28 июня каптенармусом, 1769 года 24 ноября сержантом. 1774 год был несчастливейшим годом в его жизни.
Известно, что около сего времени происходило в России большое замешательство от так называемого Емельки Пугачева. В сей 1774 год Ефремов был командирован на заставу, лежащую по дороге к Илецкой Защите за Оренбургом в Киргизской степени, называемую Донгус; с ним находилось 20 человек солдат и Козаков и одна пушка. На пути к посту своему нигде не встречались им злоумышленники, и они прибыли к оному благополучно. Несколько дней препровели там в совершенном спокойствии, которое наконец нарушено было и кончилось для них горестно. Однажды во время утренней зари напала на них шайка мятежников (приверженцев Пугачевских), состоящая более нежели из 500 человек. Сколь ни многочисленна она была против команды Ефремова и коль ни дерзновенно наступала на оную, однако и храбростию солдат и Козаков, под начальством Ефремова состоявших, удержана в своем напорственном усилии и отражаема была даже до полудни. [182]