— Но они вот-вот появятся.
— Может, у них есть бинты, — сказала Слим.
— Очень смешно.
— Давайте подождем часок, — предложил я.
— Может быть, если мы будем сидеть очень тихо, — сказала Слим, — собака уйдет.
— Ну конечно, — пробормотал Расти.
Я услышал шуршание и, открыв глаза, увидел, что Расти укладывается на крышу с другой стороны от Слим. Он испустил тяжкий вздох.
Мы лежали, вытянувшись рядом, и это напомнило мне плот, с которого мы ныряли в бухте Доннера. Поплавав, мы всегда устраивались отдохнуть на старой выбеленной платформе, в мокрых купальных костюмах, задыхающиеся и остывшие в речной воде. Вскоре солнце согревало нас. Но мы не торопились подыматься. Там было так здорово, что хотелось лежать на месте вечно. Плот слегка качался. Вода едва слышно шлепала по нему, издалека доносилось гудение моторных лодок и голоса птиц. С одной стороны было мягкое тепло летнего солнца, с другой — жесткая скользкая поверхность крашеного дерева. Рядом устроились твои лучшие друзья. И Слим была особенно хороша в бикини, когда ее кожа была покрыта каплями воды.
Жаль, что теперь мы лежали не на плоту, покачивавшемся в бухте, а на шершавой крыше ларька «ПИВО — ЗАКУСКИ — СУВЕНИРЫ». Окруженные не водой, а заброшенным полем Янкса. И ждали нас не мирные волны, а проклятая псина, рычавшая и гавкавшая снизу и то и дело пытавшаяся взобраться к нам.
Совсем не одно и то же.
Уж точно. Плот был раем, а это была преисподняя. И даже если бы собака магическим образом исчезла, я был уверен, что раны Слим начнут кровоточить, как только мы спустимся на землю.
Она и так потеряла много крови.
И потеряет еще больше по дороге домой.
Что, если она потеряет ее слишком много?
Я повернул голову и, сморгнув пот, посмотрел на Слим. Ее голова покоилась на скрещенных руках. Глаза закрыты. Ее лицо было покрыто каплями пота, в нескольких местах стекавшего тонкими струйками. Короткие волосы приобрели цвет бронзы и прилипли колечками в голове и лбу. От лба к подбородку тянулись три тонкие красные царапины.
Мне неожиданно захотелось поцеловать эти царапины.
И, может быть, еще эти крошечные мягкие кудряшки, упавшие к левому уголку ее рта.
Пока я смотрел, Слим открыла глаза. Моргнув несколько раз, она приподняла брови:
— Уже пора идти?
— Час еще не прошел, — возразил Расти.
— Я просто задумался, — ответил я.
— Смотри, чтобы голова не заболела, — поддел Расти. Короткий отдых улучшил его настроение — но не остроумие.
— Я не знаю, как мы пойдем отсюда домой, — сказал я.
— Я тоже, — сказал Расти. — Стоит нам спуститься, и собака сожрет нас на ужин.
— Я не про собаку думал.
— А стоило бы.
— Не о собаке речь. Мне не нравится, что нам придется идти до дома. У Слим, скорее всего, опять пойдет кровь.
— Велика беда, — сказала Слим.
— Может быть, и велика.
— Не так уж сильно она идет, — возразила она.
— Я думал, что будет лучше, если кто-то из нас сходит за помощью.
— Ну здорово, — проворчал Расти.
— И что? — спросила Слим. — Пришлет за мной скорую? Забудь. Какая-то пара порезов…
— Больше, чем пара.
— Да все равно, ничего особенного. Я не желаю, чтобы за мной присылали чертову скорую!
— Вообще-то, я думал о том, чтобы сбегать в город и попросить кого-нибудь подвезти меня сюда на машине. Или даже взять машину самому. В любом случае, надо отвезти тебя домой.
Слим слегка дернула верхней губой:
— Даже не знаю…
— Ты хочешь нас здесь бросить? — уточнил Расти.
— Я вернусь через час.
— Черт, через час! Я не хочу торчать здесь целый час.
— Поспи.
— А что, если что-нибудь случится?
— Я буду тебя защищать, Расти, — громко пообещала Слим, отвернувшись от него.
Он бросил на нее сердитый взгляд.
— А что делать с собакой?
— Пока вы сидите наверху, она не сможет…
— Это я понимаю. Что будешь делать ты? Думаешь, она просто позволит тебе уйти?
Я нахмурился.
— Я с ней разберусь.
— Да? Ну, удачи…
Он сказал это с сарказмом, но я ответил: «Спасибо». — и поднялся на ноги. Подойдя к самому краю крыши, я перегнулся через вывеску «ПИВО — ЗАКУСКИ — СУВЕНИРЫ», почти коснувшись ее коленями, и посмотрел вниз.
Собака, сидевшая у стены, неожиданно прыгнула на меня и ударилась о стену ларька.
— Думаю, она просто тупая, — сообщил я.