После этого я подхватил с тумбочки кошелек, затолкал его в задний карман джинсов и стащил с вешалки в шкафу рубашку с короткими рукавами. Натягивал ее я уже по пути вниз.
Расти и Слим ждали на крыльце.
Я застегнул все пуговицы на рубашке, распахнул сетчатую дверь[7] и поинтересовался:
— Куда идем?
— Увидишь, — откликнулась Слим.
Я закрыл за собой дверь и спустился вслед за друзьями с крыльца.
Расти был в старой футболке и синих джинсах. Что-то подобное носили все, если только не собирались в церковь или школу. В нашем городе едва ли можно было встретить парня в шортах. Шорты носят только детишки, старпёры и девчонки.
Слим была в шортах, сделанных из обрезанных синих джинсов, настолько застиранных, что они стали почти белыми. Растрепанный край плотной ткани превратился в бахрому, которая развевалась вокруг ее бедер. Слим напялила футболку, слишком большую для нее, растянутую и незаправленную, так что подол сзади свисал ниже ягодиц. Сквозь тонкую белую ткань просвечивал верх купальника — крохотная тряпочка наподобие бикини, завязывавшаяся сзади на спине и на шее. Она носила его вместо бюстгальтера. Наверное потому, что купальник гораздо удобнее, и однозначно практичнее.
Летом мы все чаще всего носили купальные костюмы вместо нижнего белья. Никогда не знаешь, когда можешь очутиться у общественного бассейна или на речке… или попадешь под ливень.
Тем утром под джинсами на мне тоже были плавки. Они промокли от пота, пока я стриг газон, и теперь, когда мы с Расти и Слим вышли на улицу, липли к заду.
— Так что, какой план? — спросил я через какое-то время.
Слим взглянула на меня, приподняв бровь:
— Первый этап уже был выполнен.
— А? — переспросил я.
— Мы освободили тебя из цепей угнетения.
— Нельзя заниматься лужайкой в такой день, — объяснил Расти.
— А, ну спасибо, что освободили.
— Не бери в голову, — ответил Расти.
— Не за что, — сказала Слим и похлопала меня по спине.
Это был просто приятельский жест, но у меня возникло слабое ощущение восторга и одиночества. Этим летом я часто чувствовал что-то подобное, когда находился рядом со Слим. Ей не обязательно было меня касаться. Иногда, когда я просто смотрел на нее, я начинал чувствовать себя странно.
Но, конечно же, я держал это при себе.
— Этап второй, — между тем возвестила Слим: — Мы идем на разведку на поле Янкса.
У меня по спине пробежали мурашки.
— Испугался? — поддразнил Расти.
— Ну конечно. Ууу, я прям дрожу!
Я действительно испугался, но не подал виду. Надеюсь.
— Нам не обязательно туда идти, — сказала Слим.
— Я пойду, — заявил Расти. — А если вы, ребята, струсили, то я пойду один.
— Что такого на поле Янкса? — спросил я.
— Вот что, — ответил Расти.
До этого мы втроем шли вместе, Слим посередине. Теперь Расти обежал нас и пошел рядом со мной. Он вытянул их заднего кармана джинсов какую-то бумагу и, разворачивая ее, пояснил:
— Они по всему городу.
По тому, как Расти держал бумагу, мне стало ясно, что он не собирается ее отдавать. Это была какая-то афиша или рекламный листок, но Расти слишком сильно ею размахивал, чтобы что-то прочитать. Мне поневоле пришлось остановиться. Мы все остановились. Слим придвинулась поближе, чтобы тоже заглянуть в листок. Все четыре уголка были оборваны — видимо, Расти оторвал афишу от стены или дерева, или вроде того.
Выглядела она так:
Приходите взглянуть — Единственный на свете ВАМПИР в неволе!
ВАЛЕРИЯ
Великолепная!
Притягательная!
Смертоносная!
Эта ошеломляющая красавица, рожденная среди диких гор Трансильвании, днем спит в гробу, а по ночам пьет кровь путников.
Узрите, как Валерия встает из мертвых!
Станьте свидетелем того, как она накидывается на добровольцев из зала!
Трепещите, когда она погружает клыки в их шеи!
Кричите от ужаса, пока она пьет их кровь!
Где: Поле Янкса, 2 мили к югу от Грендвилля по Третьему шоссе.
Когда: Только одно выступление — в пятницу, в полночь.
7