Подобные сомнения обычны и понятны. Но когда они западают надолго в ум ребенка, волнуя всерьез, принуждают к размышлениям, то этот ребенок вполне может стать мыслителем оригинальным и остроумным.
И еще одно прочное впечатление детства. Везувий. Не только мрачная издали гора на самом краю — как виделось — земли. Источник подземного огня и дыма. Это ему объяснил тоже отец. Странно: с малых лет видел гору и дым над ней, но не замечал ничего особенного.
— Там подземный огонь, — пояснил отец.
— Огонь из ада, — уточнил смышленый сын.
Он помнил слова священника, который любил пугать грешные души адской бездной, куда можно угодить очень быстро, ибо тут рядом путь в геенну огненную — гора Везувий.
Когда они подошли к подошве Везувия, отец показал сыну ручей, от которого шел пар. Вода в ручье была горяча. Кто ее подогрел?
— Это вода из земли, — сказал отец. — Подогревает ее подземный огонь.
— А где в земле вода? — удивился сын. — В земле камни. Земля твердая. Там геенна огненная.
— Люди говорят, эта вода из моря. В земле есть трещины, туда попадает вода из моря.
Был ли этот разговор? Нет свидетельств. Однако остались в памяти Ноланца Бруно отклики, отзвуки тех впечатлений, тех неясных мыслей и переживаний, которые были навеяны посещением Везувия.
Много лет спустя в одной из своих поэм он напишет об огне животворном, который находится под землей, одухотворяет ее, согревает глубинные воды, заставляет содрогаться земную твердь. А источником подземных соленых и разогретых вулканами вод является море. Не случайно вулканы находятся на островах или близ морского побережья.
Эти идеи Бруно вряд ли мог почерпнуть из книг: в середине XVI века о происхождении вулканов и горячих подземных вод ничего подобного не писали. Подсказать интересную и вполне правдоподобную мысль могли лишь природа Кампаньи или его родные и близкие. В те времена еще сохранились в народе предания о том, что морское дно местами разверзнуто и в страшный водоворот вовлекаются воды, чтобы вырваться вновь на поверхность из огнедышащего кратера Этны.
Идея Бруно о сути вулканов возникла под влиянием личных впечатлений, опыта детства. Он чутко ощущал природу. В его сознании существовали, конечно, образы дьяволов и ангелов, души грешников и святых, геенна огненная и светоносные небесные чертоги. У него было яркое воображение, и подобные образы он мог ясно видеть внутренним взором. Но еще он обладал пытливым и ясным «внешним взором», ощущал и обдумывал окружающее, увиденное не с чужих слов, не на чей-то лад, а по-своему, как бы в прямом — без посредников и подсказчиков — разговоре с природой.
Он был одарен чувством поэтической гармонии. Ведь поэт не тот, кто умеет выдумывать красочные сравнения и замысловатые аллегории, подражая творениям мастеров. Настоящий поэт стремится постичь и выразить суть наивысшего и единственного творения — мироздания; суть жизни природы и человеческой личности. Он открыватель нового, а не украшатель старого.
Обостренное чувство природы подсказало Бруно догадку, которую можно считать одной из первых научных гипотез о происхождении вулканов. Во всяком случае, так считает видный американский вулканолог Г. Макдональд. В своей объемистой монографии, посвященной вулканам, он упомянул идею Джордано Бруно как новаторскую и необычайно плодотворную: ее разделяли многие поколения геологов вплоть до начала XX века. Можно добавить: в поэме Лукреция Кара «О природе вещей» (I в. до н. э.) сказано о подземных полостях, куда врывается ветер и попадает вода из моря, а когда ветер и вода пробивают себе путь из-под земли, возникают кратеры — как называют местные жители — или жерла. Поэма Лукреция была в XVI веке известна в Италии по многим рукописям, а скажем, в Париже издавалась несколько раз, начиная с 1563 года. Ее мог знать Бруно. Однако учтем, что и Лукреций ссылается на здравый смысл народа.
Познание сердцем
Есть два главных источника знания: книги и природа. Книги помогают постичь известное, природа — раскрывает путь в неведомое.
Жизнь Бруно сложилась так, что довелось ему с юных лет впитывать, запоминать книжные знания. И только детство сохранило для него земную природу в первозданном облике вулканических гряд, огнедышащей горы, бьющих из-под земли горячих источников. В последующие годы он перестанет интересоваться жизнью земной поверхности. Наша планета станет для него одним из бесконечного числа возможных центров мира, ничтожной крупинкой, затерянной в бесконечности вселенной.