Бруно подобные подвиги не прельщали. Он стал послушником монастыря св. Доминика, принадлежавшего ордену доминиканцев.
Монахи-труженики были заняты своими богоугодными делами: земледелием, скотоводством, ремеслами, учебой. А монахи-трутни, не стиснутые пределами монастырских стен или монастырских земельных угодий, разбредались по всему свету, проповедуя и шпионя. Это было папское воинство, рассеянное повсюду, а потому как бы невидимое и неуловимое.
И вновь — парадокс, перевертыш, подмена. Нищенствующие ордена, особенно доминиканский, очень быстро обзавелись колоссальными богатствами! Нищенствующие богачи — так можно было бы назвать представителей этих орденов. Конечно, рядовые, «низовые» монахи нередко бедствовали и существовали на гроши, на скудные подаяния. Зато к правителям ордена поступали — и почти непрерывным потоком — щедрые пожертвования феодалов, богатых горожан, императоров и королей, а также масс верующих. Одним из главных источников было имущество еретиков, присуждаемых к заключению или к смерти. Доминиканцам были переданы дела инквизиции.
Среди доминиканцев резко обозначилось расслоение: попрошайки-бедняки «снизу» и владыки-богачи «сверху».
…Итак, Бруно избрал себе путь в монастырь. Добровольное рабство!
Что привлекало его? К какой категории «нищенствующих» он собирался принадлежать?
Пожалуй, ни к какой. Его не прельщала жизнь попрошайки или лицемерное существование церковного начальника. Вероятнее всего, он предполагал стать религиозным теоретиком, философом, «властителем дум», а не монастырской казны.
Примером для него в эту пору мог служить знаменитый соотечественник Фома Аквинский. Он жил в XII веке, оставил крупные теоретические сочинения, вел активную борьбу с еретиками и был причислен к лику святых. Ему присвоили титул «ангельского доктора», а его сочинения признали «классикой» католического богословия. (В 1879 году папа Лев XIII объявил Фому вечным и непререкаемым авторитетом в области религии, философии, истории, политики и морали.)
В средние века монастырские стены служили убежищем для книжников, фанатичных верующих, а также для тех, кто желал размышлять о мире и человеке, о душе и высших силах, о предопределении и многом другом, что интересует не только богословов.
Религиозные мыслители (теологи) не все и не всегда были озабочены единственно пересказом и толкованием на разные лады священного писания или трудов Аристотеля. Конечно, таких богословов было большинство; среди них находили себе место, порой достигая немалых должностей и почестей, бездарные пустословы. Однако встречались и талантливые мыслители. Подчас они излагали свои идеи непросто, пользуясь богословскими терминами и понятиями. Но в их рассуждениях содержались элементы логического анализа, математики, психологии, философии.
Крупнейшим теологом и философом средневековья был Аврелий Августин (Блаженный Августин). Христианином он стал в тридцать три года, уже написав несколько философских трудов, продолжавших традиции античных мыслителей. Его сочинения были обязаны штудировать просвещенные монахи (в числе их — Бруно). Не без интереса и пользы — даже в наши дни — знакомишься с этими памятниками мысли далекого прошлого, IV века нашей эры.
Вот отрывок из сочинения Августина «Монологи»:
Разум. Что же ты хочешь знать?
Августин. Именно то все, о чем молился.
Разум. Скажи это кратко.
Августин. Я желаю знать Бога и душу.
Разум. А больше ничего?
Августин. Решительно ничего.
Не странно ли это: монолог, участники которого двое — Августин и Разум. Надо полагать — разум Августина. (Был бы это мировой разум, тогда он бы знал все ответы наперед.) Итак, монолог двоих, соединенных неразлучно, вроде бы единых, но почему-то разных и не всегда понимающих друг друга… Что это? Раздвоение личности? Потаенная мудрость? И как это мог понимать Бруно?
Последний вопрос особенно труден. Тем более что Бруно в монастырские годы был юным, авторитет Августина был для него непререкаем. Пожалуй, смысл «раздвоения» в том, что наше сознание; разум, это лишь часть личности, не всегда и не вполне понимающая суть нашего «я». Поэтому мы иногда не можем разобраться в собственных переживаниях.