Вторая претендентка на престол ревностная католичка Мария Стюарт была королевой Шотландии и наследницей престола Франции. Приход ее к власти мог способствовать объединению Англии и Франции в борьбе против главенства Испании. Поэтому Елизавету поддерживал Филипп II. Он полагал (и справедливо), что его жена, королева Мария, страдающая водянкой, вскоре умрет и он сможет жениться на Елизавете.
Папа римский поддерживал Марию Стюарт Шотландскую. Но для правоверного католика Филиппа II выгода политическая оказалась сильнее религиозных принципов. Вдобавок Елизавета пользовалась поддержкой протестантских государств Германии, Нидерландов, а также французских гугенотов. И все-таки, пожалуй, наиболее важным доводом в пользу Елизаветы для англичан было жестокое правление ее предшественницы.
В общем, Елизавета придерживалась политических и религиозных взглядов своего отца: католицизм без главенства папы римского; подчинение церкви королеве. Наиболее сурово она расправлялась с кальвинистами, пуританами. Менее строгим наказаниям подвергались паписты. Государственным секретарем стал даровитый Вильгельм Сесиль — протестант.
Соперничество двух королев — Английской (Елизаветы) и Шотландской (Марии Стюарт) — вызывало в стране междоусобицы. Взбалмошная Мария Стюарт не смогла удержать власть в Шотландии и вынуждена была просить защиты у Елизаветы. Встреченная как почетная гостья, Мария была вскоре заключена в тюрьму. Это вызвало недовольство английских католиков. Мария Стюарт в плену оказалась опаснее, чем на свободе. Ее тюремный замок превратился в очаг заговоров против королевы Английской, при поддержке Филиппа II, Гизов и папы Григория XIII.
С годами власть Елизаветы укреплялась. Протестанты в Англии одерживали верх над католиками. В этом проявилась новая расстановка социальных сил. Главенству аристократических фамилий, преимущественно католического вероисповедания, приходил конец. Англия прощалась с наследием средневековья. Набирали могущество средние сословия: предприимчивые купцы, расчетливые финансисты, отважные мореплаватели, умелые промышленники. Им мешали устарелые порядки, сковывающие личную инициативу.
Становление новых классов проходило в социально-политической борьбе. Она обострялась национальными конфликтами. Постоянно вспыхивали восстания в Ирландии, где католики выступали борцами за свою веру и за независимость от колонизаторов-англичан. При военной и моральной поддержке папы Григория XIII пламя восстания охватило весь остров, и Елизавете с трудом удалось погасить его.
Чем дольше длилось правление Елизаветы, тем больше укреплялись ее позиции. Как говорится, время работало на нее. Возрастало экономическое могущество королевства, а вместе с ним — политическое, военное, идейное. Укрепление государственной власти сопровождалось усилением религиозных гонений. В конце 1582 года новоназначенный архиепископ Уайтгифт возглавил комиссию, призванную выискивать и карать противников англиканской церкви (значит, и королевы). Последовали пытки и казни вероотступников. Теперь, когда Елизавета имела поддержку влиятельных социальных групп, террор упрочал ее власть.
О предстоящем переезде Бруно английский посол в Париже счел нужным уведомить секретаря королевы Уолсингэма: «Синьор доктор Джордано Бруно Ноланец, профессор философии, о религиозных убеждениях которого не могут дать хорошего отзыва, намеревается ехать в Англию».
Бруно заручился рекомендательным письмом короля Генриха III к французскому послу в Лондоне Мишелю де Кастельно, синьору де Мовисьер. Покровительство посла было для Бруно обеспечено не столько королевской рекомендацией, сколько личными качествами Мишеля де Кастельно. Этот человек был убежденным католиком. Но, по его мнению, утверждать католическую веру следовало благими примерами, добрыми делами, разумными доводами, а не жестокостями, нетерпимостью.
Поселившись как гость в доме посла Франции, Бруно был избавлен от посещения ежедневной мессы и получил возможность писать трактаты. Один из них был вскоре издан (на средства де Кастельно): «Объяснения тридцати печатей». В нем вновь шла речь о луллиевом искусстве. Цель публикации: показать свои познания для того, чтобы получить разрешение читать лекции в Оксфордском университете.
В письме вице-канцлеру университета Бруно без ложной скромности именует себя профессором высочайшей философии, доктором совершеннейшего богословия; утверждает, что известен всем цивилизованным людям; он пробуждает спящих, уничтожает невежество; он гражданин мира, сын отца-неба и матери-земли.