— … ты делаешь здесь одна? — спрашивал он. Ей не нужно было читать его мысли, чтобы понять благоговение, восхищение и страх в его взгляде, когда он смотрел на нее.
Она не стала отвечать на его вопрос, ее глаза прищурились, когда она почувствовала… что-то. Взгляд Анары обратился к небу. Что-то наблюдало за ними. Она чувствовала его ярость, его жажду мести.
Наконец ее взгляд сосредоточился на одинокой черной птице, кружившей в небе над ними.
Калар удивленно посмотрел на сестру и, проследив за ее взглядом, увидел черного стервятника в небесах.
— Что такое? — спросил он, заметив выражение ужаса в тонких чертах лицах Анары.
— Зверь смотрит. Он алчет, — прошептала она тихим отрешенным голосом. Калар в замешательстве наморщил лоб. О чем она говорит?
— Что? Птица? — спросил он, не понимая, что хочет сказать Анара.
— Ее надо сбить! — заявила фрейлина Владычицы, на этот раз голосом куда более решительным, и в то же время словно бы напряженным.
Что-то в нем заставило Калара почувствовать страх. Молодой рыцарь повернулся, подзывая йоменов.
— Половину медной кроны тому, кто собьет эту птицу! — крикнул он.
Мгновение йомены тупо смотрели на него, потом, поняв, чего он хочет, бросились за луками.
— Что происходит? — спросил барон Монкадас, бросив взгляд на Анару.
— Не знаю, — пожал плечами Калар.
Анара напряженно смотрела на птицу, кружившую в небе.
Первые стрелы взлетели в небо, пройдя мимо цели. Птица продолжала кружить, словно не замечая угрозы. Один йомен радостно закричал — его стрела задела крыло стервятника. В воздухе закружились черные перья, птица дернулась, но не упала. Наконец одна стрела вонзилась в тело птицы, и та камнем рухнула на землю.
Восторженно заорав, йомен бросился к месту ее падения.
Изумленные рыцари последовали за Анарой, которая поспешила по полю к сбитой птице. Радостные крики йомена вдруг оборвались, и он застыл, с ужасом глядя на птицу.
Стрела пробила стервятника насквозь, насадив его на древко, словно на вертел. Но птица была еще не мертва, и упрямо пыталась подняться, хлопая крыльями и пронзительно крича.
Голова птицы была повернута в одну сторону, и почти всю ее занимал огромный, пульсирующий налитый кровью глаз, слишком большой для головы стервятника. Зрачок глаза был вертикальным, словно у кошки или змеи, плоть вокруг глазного яблока воспалена и лишена перьев.
Птица была отвратительным мутировавшим чудовищем, и Калар почувствовал, как к горлу подступает тошнота. Ужасный глаз закатился в своей мясистой глазнице, по очереди оглядывая людей, стоявших вокруг.
— Убить ее, — приказал барон Монкадас. Никто не двинулся. — Быстро!
Йомен, лицо которого скривилось от отвращения, раздавил ногой подыхающую птицу, прервав ее вопли. Тонкие кости захрустели под ногой, оставив на земле кровавое пятно.
— Что это было? — с ужасом прошептал Калар.
— Око зверя, — сказала Анара. — Он был здесь, уже давно…
— Что? — спросил Монкадас. — Зверолюды?
— Они идут сюда! — вдруг воскликнула Анара, в ее голосе явно звучала тревога. — Нам нужно уходить!
— Уходить? — удивился Монкадас. — Если зверолюды идут сюда, мы сразимся с ними, леди фрейлина.
— Их слишком много, — прошептала Анара. — Слепая ярость их влечет, как бабочек в огонь. Пылает злоба в их сердцах, и вся мощь боевого стада направлена сюда. Они идут!
Монкадас процедил сквозь зубы проклятье. Рыцари с тревогой переглянулись. Никто не сомневался, что фрейлина Владычицы говорит правду.
Барон повернулся к йомену, все еще пытавшемуся оттереть с башмака кровь птицы.
— Скачи к лагерю, — приказал Монкадас. — Возьми еще двоих и отправляйся немедленно. Уже темнеет, так что спеши.
Йомен лорда Гарамона посмотрел на Калара, тот кивнул.
— Кеган! — позвал барон.
— Да, мой лорд? — отозвался рыцарь, облаченный в желтый табард с изображением черного василиска.
— Скачи с ними. Передай приказ готовить лагерь к отражению атаки.
Отменить выезд отрядов на патрулирование и послать гонцов вернуть те отряды, которые уже выехали.
— Как пожелаете, мой лорд.
— Да защитит тебя Владычица, Кеган.
Барон повернулся к Анаре.
— Вы окажете честь нам, разделив с нами путь, леди фрейлина?
Анара рассеянно кивнула, склонив голову набок, словно прислушиваясь к чьему-то тихому голосу.
— Тогда я распоряжусь, чтобы вам подготовили коня, — сказал Монкадас.
— Нет необходимости, — ответила фрейлина Владычицы.
Повернувшись, она издала пронзительный высокий крик. Услышав его, белая лошадь, скакавшая по полю, подняла свои заостренные уши и помчалась к Анаре.
Лошадь была удивительно прекрасным животным. Ее белая шерсть переливалась как серебро, ноги были длинными и изящными, и в то же время полными силы и скорости. Подбежав, лошадь ткнулась носом в протянутую руку Анары, и фрейлина Владычицы склонившись, прошептала что-то в ухо животного. Кобыла была высокой, семнадцать ладоней в холке, и рядом с ней Анара выглядела как ребенок. Калар покачал головой. Все происходило так быстро.
— Сестра, ты не знаешь, далеко ли еще враг? — спросил Калар.
— Я их не вижу, — ответила Анара, не глядя на него, сосредоточив внимание на лошади. — Но они быстро приближаются.
Ее голос был напряжен, что усилило тревогу рыцарей. Калар выругался. Монкадас приказал садиться на коней, и рыцари стали поспешно готовиться выезжать. Трое йоменов и рыцарь Кеган уже скакали прочь, направляясь на север.
Калар облизал губы, думая, где его сестра могла оставить седло и сбрую своей лошади. Может быть, в конюшне заброшенного замка?
Замка семьи его матери, напомнил он себе. Но сейчас некогда было размышлять о прошлом. Он уже хотел спросить Анару, где седло, но когда повернулся к ней, слова замерли на его губах.
Прекрасная белая лошадь согнула передние ноги, опустив свои крепкие плечи и склонив голову. Анара, встав на цыпочки, уцепилась за пышную гриву, и, ловко прыгнув, закинула одну ногу на широкую спину кобылы. Лошадь тут же выпрямилась.
Старинный и почитаемый закон Бретонии требовал, чтобы благородные дамы ездили верхом только в специальных дамских седлах. И даже не будь такого закона, ни одна знатная леди не стала бы ездить как мужчина, ибо рискнувшая так сделать могла прослыть бесстыдной блудницей. Однако фрейлины Владычицы находились вне традиционного права, и не один человек в Бретонии, даже сам король, не посмел бы навлечь на себя гнев богини, упрекнув одну из ее служительниц.
Анара улыбнулась брату, совсем как маленькая девочка, которую он помнил. Ее элегантное платье явно не было предназначено для верховой езды, тем более без седла, и многие рыцари скромно отвели глаза, чтобы не смотреть на ее открывшиеся ноги. Калар улыбнулся сестре в ответ, а Монкадас добродушно рассмеялся.
Радостная улыбка фрейлины вдруг померкла, ее лицо снова стало мрачным.
— Они здесь! — прошептала она.
Раздался страшный рев зверолюдских рогов, и Калар бросился к своему коню. Снова взревели рога. Калар вскочил в седло и взял копье и щит у подавшего их йомена.
— Бегом на коня! — приказал Калар, кивком поблагодарив крестьянина.
Рыцари построились вокруг Анары, защищая ее. Двое конных йоменов выдвинулись вперед, готовясь скакать впереди отряда, выполняя обязанности разведчиков, остальные должны были ехать рядом с флангами рыцарского отряда. Барон приказал выступать, и отряд поскакал прочь от замка, внимательно оглядывая местность в поисках противника.
Им не пришлось долго ждать.
Один из йоменов вдруг закричал, и Калар повернулся к востоку, глядя на лес, темневший вдалеке. Группа всадников, облаченных словно бы в меховые одеяния, появилась из леса, и помчалась по полям, направляясь к отряду бретонцев. Они с легкостью перескакивали крестьянские изгороди, снова пронзительно зазвучал рог.