Что-то прошептав, Анара брызнула водой на их склоненные головы, и отступила назад.
Монкадас встал и, повернувшись, обратился к собравшимся рыцарям.
— Я не мастер говорить речи, — произнес он своим громким басом, — поэтому скажу покороче. Нам противостоит грозный враг, братья.
Зверолюдов много, и они обрушатся на нас со всей злобой и яростью своих извращенных сердец. Мы здесь, словно маяк в ночи, окружены со всех сторон тьмой, но все же, с верой во Владычицу, мы рассеем эту тьму и заставим врага бояться нас.
Барон окинул взглядом круг рыцарей.
— Каждый из вас здесь — рыцарь Бретонии. Будь то молодой странствующий рыцарь, — барон слегка улыбнулся Калару, — или прославленный рыцарь Грааля, — сказал он, поклонившись Реолу, — вы все благородные воины доблести и чести. Я знаю, что вы будете сражаться со всей отвагой, стремясь к победе всем сердцем. Мне не нужно упрашивать вас делать это, и я не буду. За честь нашей славной родины, за Владычицу, за нашего доблестного короля, и за свою собственную честь каждый из вас пожертвует жизнью, я не сомневаюсь в этом. Я горжусь тем, что буду сражаться в ваших рядах, лучших боевых товарищей и пожелать невозможно. Да, это честь для меня — сражаться вместе с вами, и я благодарю вас. И я благодарю Владычицу, ибо Она воистину благословила нас, послав нам леди Анару и славного рыцаря Грааля Реола в столь трудный час.
Барон выхватил меч из ножен и поднял оружие к небу.
Более пяти сотен рыцарей повторили его движение и лязг стали разнесся над холмом.
— За короля, Владычицу и Бретонию! — взревел барон. Рыцари повторили боевой клич.
— Помолимся, — сказал Реол, когда наступила тишина. Он не повышал голос, но его все равно все услышали. Рыцарь Грааля повернулся к Анаре и опустился на одно колено. Направив свой меч Дюрендиаль острием в землю, Реол склонил голову, коснувшись лбом рукояти легендарного оружия.
Ряды рыцарей вслед за ним тоже опустились на колени и склонили головы к рукоятям мечей. Анара шагнула к Реолу и опустила пальцы в чашу. Прошептав благословение, она положила руку на голову рыцаря Грааля. Реол встал и спрятал клинок в ножны. Взяв Грааль из рук Анары, Реол пошел за ней, когда фрейлина Владычицы, двигаясь вдоль рядов рыцарей, стала благословлять каждого из них.
Калар закрыл глаза, чувствуя холодный металл рукояти. Едва шевеля губами, он шептал молитвы и псалмы, давно закрепившиеся в его памяти. Он потерял представление о времени, пока запах лаванды и роз не коснулся его обоняния, и Калар глубоко вдохнул опьяняющий аромат.
— Владычица доблести и красоты, — тихо произнесла Анара, — защити этого рыцаря, когда станет он сражаться во имя Твое. Защити его от подлых ударов и оборони от зла. О, милостивая Владычица, охрани его и направь копье его и клинок на врагов Твоих.
Ее прохладные пальцы слегка коснулись его головы, и Калар ощутил удивительное тепло и спокойствие. Теперь он совсем не чувствовал тревоги и того давящего страха, что мучил его раньше. Исцеляющая сила богини очистила его душу.
Когда Калар открыл глаза, очнувшись, словно после долгого освежающего сна, он увидел, что уже почти наступила темнота.
— Пойдемте, братья мои рыцари, — громогласно приказал Монкадас. — Битва ждет.
Калар уже был в седле, когда солнце наконец скрылось за горизонтом. Рядом с ним Анара изящно сидела на своей белой лошади. Они смотрели на лес, который уже было трудно разглядеть в темноте.
— Где ты будешь во время боя? — спросил Калар.
— Там, где я нужна, — ответила Анара, ее голос был тихим и отрешенным.
Рыцари строились в боевые порядки, были отданы последние приказы ратникам, занимавшим оборонительные позиции. Калару тоже пора было стать в строй. Все молодые рыцари были построены клиньями по тридцать всадников, каждым из этих отрядов командовал опытный владетельный рыцарь.
— Мы победим? — тихо спросил Калар.
Анара ответила не сразу:
— Это… неясно.
Когда последние лучи солнца погасли, черные птицы, кружившие в небе, разразились оглушительным хриплым карканьем. К их крикам добавился рев сотен охотничьих рогов, злобно завывших из тьмы оскверненного колдовского леса, окружавшего лагерь. Жутко загрохотали барабаны, и весь лес наполнился адским шумом. Рев, вой и мычание эхом разносились в небе, изуродованные колдовством деревья начали трястись и стонать.
— Мне пора идти, — сказал Калар, увидев, что отряд, к которому он должен был присоединиться, занимает позицию на вершине холма, острием клина к западу. Молодой рыцарь снова посмотрел на свою сестру-близнеца, которую он мечтал найти столько лет. Сейчас, когда скоро должен был начаться бой, Калар беспокоился за ее безопасность. Конечно, это было глупо, учитывая силы, которыми она теперь владела. Калару было трудно найти слова, чтобы выразить свои чувства.
— Будь осторожна, сестра, — сказал он наконец. Анара никак не отреагировала, глядя вдаль бесстрастным и отстраненным взором.
Калар развернул коня и поскакал к своему отряду.
Анара вздрогнула, чувствуя, как свирепая ненависть врага вздымается, подобно штормовым волнам.
— Итак, началось, — прошептала она.
ГЛАВА 15
Казалось, что весь оскверненный колдовством Шалонский лес внезапно вспыхнул одним сплошным костром. Между темными искривленными стволами деревьев зажглись тысячи факелов, зловещие силуэты замелькали в чаще. Бесчисленные орды врага подступали к лагерю бретонцев. Весь лес пришел в движение.
Отступать было некуда. Враг полностью окружил бретонцев. Толпы зверолюдов собирались в лесу вокруг лагеря, рыча и воя в предвкушении кровопролития.
Первые зверолюды выскочили из-за деревьев, размахивая факелами, сжимая в руках копья, мечи, топоры и шипастые дубины. Многие несли отвратительные тотемические штандарты из искривленного дерева и ржавого железа, с которых свисали отрубленные головы и руки вместе с разбитыми и помятыми бретонскими шлемами. Эти зверолюды были тощими, жилистыми тварями, напоминавшими некую извращенную пародию на людей. Из их черепов росли небольшие рога, отвратительные лица были искажены злобой.
Множество их бросилось вперед, рыча и размахивая оружием, но потом они повернулись и стали пятиться обратно к краю леса. Тысячи чудовищ двигались во тьме среди деревьев. Ревели рога, гремели барабаны из человечьей кожи. Несколько тварей выскочили вперед и, повернувшись мохнатыми спинами к бретонцам, начали испражняться. После этого они стали лягаться своими раздвоенными копытами, кидая комья земли и дерьма в направлении бретонцев, издавая при этом рычащий лай, что, вероятно, означало смех.
Калар напрягся в седле, в его глазах вспыхнул гнев.
Огромные боевые псы рыскали во тьме, рыча и огрызаясь друг на друга. Когда облака разошлись, и в небесах засияла зеленая луна Хаоса Моррслиб, некоторые псы начали выть.
Из-за деревьев стали появляться более крупные зверолюды.
Огромные и мускулистые, с толстыми изогнутыми рогами, растущими из висков, эти монстры отбрасывали с дороги своих меньших собратьев, рычали и шипели, оскаливая клыки. На многих из этих тварей были заметны отвратительные мутации. У некоторых из позвоночника и локтей росли шипастые костяные гребни. У других из плеч торчала третья рука, или в центре лба наливался кровью единственный глаз. Калар заметил, что эти зверолюды пользовались большим уважением, и меньшие твари обходили их с особой осторожностью.
Появились несколько боевых стад кентавроподобных чудовищ, оглушительно ревевших и бивших копытами всех меньших зверолюдов, которым не повезло оказаться поблизости. Перед каждым из этих отрядов несли тотем, к которому были прибиты гвоздями освежеванные человеческие тела, на обнаженных мышцах которых блестела кровь. Калар с содроганием заметил, что не все эти жертвы зверолюдов были мертвы, и в ужасе смотрел, как освежеванный человек корчится на железных гвоздях, вбитых в его руки и ноги. Рот жертвы, из которого был вырван язык, открывался в беззвучном вопле страдания. Это мог быть и рыцарь Бастони, которому его мучители ради забавы не позволяли умереть быстрой смертью. На глазах Калара один зверолюд ткнул шипастым концом копья в обнаженные мышцы несчастного, и громко расхохотался, когда человек забился в агонии.