Молниеносным ответным выпадом рыцарь-ветеран разрубил горло врага. Зверолюд упал, захлебываясь кровью, а Гюнтер отразил удар другого врага, направленный в шею рыцаря. Ответный удар его клинка пронзил глазницу зверолюда, и тварь, взревев, рухнула. Новые зверолюды бросились на место убитых, и Гюнтер оглянулся назад.
Бертелис сорвал с себя шлем, его голова была в крови. Вдруг он снова упал на землю, и Гюнтер выругался. Зверолюды толпились несколько поодаль от него, научившись бояться его искусного владения клинком, и рычали на рыцаря, сжимая древки и рукояти своего оружия.
Вот упал еще один рыцарь, его конь закричал от боли, и зверолюды бросились на Гюнтера.
Он разрубил копье одного врага и отбил щитом удар меча другого. Его клинок мелькнул, прорубив глубокую рану в груди одного из зверолюдов, искусным обратным ударом Гюнтер перебил шею другой твари. Мгновенно рыцарь-ветеран повернулся, вырвав меч, и в том месте, где он стоял секундой ранее, в воздухе просвистел топор.
Гюнтер тем временем всадил меч в шею следующего зверолюда.
Он неловко шагнул в сторону, чтобы лучше защитить Бертелиса, и почувствовал, как содрогается от боли раненая нога. Гюнтер тяжело дышал, руки словно налились свинцом. Он так устал.
Снова зверолюды набросились на него, и он едва успел уклониться от яростного удара изогнутого клинка, просвистевшего на расстоянии волоса от его головы. Меч Гюнтера ударил по руке зверолюда, рассекая связки и сухожилия, заставив тварь выронить оружие.
Зверолюдский клинок ударил его по боку, и Гюнтер, пошатнувшись, отсек руку врага у запястья, и всадил меч в грудь зверолюда. Тяжелый удар топора обрушился на его щит, сломав руку и заставив Гюнтера вскрикнуть. Меч рыцаря-ветерана разрубил ногу зверолюда, и тварь свалилась, взревев от боли.
Левая рука Гюнтера бессильно повисла, страшная боль в сломанных костях, трущихся одна о другую, заставила его сморщиться. Гюнтер стоял над телом Бертелиса, его сердце бешено колотилось. Дыхание вырывалось из груди короткими резкими вздохами, казалось, будто легкие объяты огнем. Шум битвы вокруг звучал теперь странно приглушенно, словно уши были забиты тканью. Старый рыцарь понимал, что его конец близок.
— Гюнтер… — выдохнул Бертелис, лежавший на земле.
— Я не позволю им причинить тебе вред, — прохрипел Гюнтер, глядя, как зверолюды снова окружают их.
Один из монстров бросился в атаку, его топор мелькнул смертоносной дугой. Шагнув в сторону, Гюнтер уклонился от удара, и разрубил мечом спину зверолюда, по инерции проскочившего мимо. Обратным ударом рыцарь всадил меч в брюхо другой твари, бросившейся вперед.
Копыта рыцарского коня едва не ударили его, и Гюнтер шагнул назад.
Изогнутый клинок зверолюда зацепил его плечо, и он пошатнулся.
Раненая нога, охваченная гангреной, наконец, подогнулась, и Гюнтер упал на одно колено. Но он продолжал сражаться, отчаянно пытаясь защитить Бертелиса. Его клинок отсек ногу зверолюда, и тот, зарычав, рухнул.
Следующим ударом меч рыцаря-ветерана разрубил череп другой твари до самых челюстей, из страшной раны хлынула кровь.
От усталости и потери крови зрение Гюнтера начало затуманиваться.
Он с трудом подполз ближе к Бертелису, в любое мгновение ожидая, что удар врага прервет его жизнь. Опираясь на меч, словно на костыль, старый рыцарь все же сумел снова встать на ноги.
— Гюнтер… — прошептал Бертелис.
— Простите, мой лорд, — произнес Гюнтер, в его голосе звучало отчаяние. — Я не смог вас защитить.
— Нет… — сказал Бертелис, пытаясь подняться на ноги, но снова падая на землю.
Двое зверолюдов бросились на Гюнтера. Он убил первого, перерубив ему сонную артерию. Тварь рухнула, заливая землю кровью. Гюнтер направил клинок на второго зверолюда, но монстр врезался в рыцаря, опрокинув его на землю. Напоровшись на меч Гюнтера, зверолюд при падении своим весом загнал клинок еще глубже в тело, и умер, рыча и глядя в лицо рыцарю желтыми глазами, полными ненависти.
Тяжесть зверолюда придавила Гюнтера к земле, массивная мускулистая туша навалилась на него, и на мгновение он ощутил панику, почувствовав свою уязвимость. Собрав все силы, рыцарь сбросил с себя зловонный труп твари и перекатился на бок.
Он едва мог дышать и болезненно закашлялся, на губах выступила кровь. Он так устал… Невыносимо хотелось спать. Стоит только закрыть глаза, и боль уйдет. Его веки начали смыкаться…
Нет! Он не может позволить себе погрузиться в манящий сон вечности. Пока еще нет.
Калар прорвался сквозь ряды врага, но не знал, сколько рыцарей смогли прорваться вместе с ним. Прищурив глаза, молодой рыцарь смотрел на чудовищного зверя, который был вождем вражеских орд.
Вокруг этого существа были навалены груды трупов. Калар был потрясен, увидев, что все мертвецы одеты в цвета Гарамона. Они были похожи на сломанные игрушки, отброшенные капризным ребенком, изуродованные и окровавленные. Зверолюды тащили своему повелителю еще десятки пленных, одетых в красно-желтые цвета — новые жертвы темным богам.
Страшное существо повернуло голову, его гниющее лицо было покрыто массой швов, глаза устремили пронзительный взор на рыцаря. Калар пошатнулся в седле, ощутив глубину ненависти в глазах чудовища.
Это было крупное существо, вероятно, около семи футов ростом, и хотя его тело не было таким массивным, как у быкоголовых зверолюдов, его длинные конечности были мощными и мускулистыми.
Оно не было настолько большим и физически деформированным, как мутировавшие твари Хаоса, но что-то в нем было страшно неправильным, как будто такое создание никогда не должно было рождаться в этом мире. Сопротивляясь нахлынувшему вдруг на него необъяснимому ужасу, Калар пришпорил коня, устремившись в атаку на чудовище.
Оно ударило посохом в землю, и черные птицы наполнили воздух хлопаньем крыльев и хриплым карканьем.
Зверолюды, облаченные в тяжелую броню и вооруженные огромными топорами, с рычанием бросились вперед. Калар смутно услышал, как закричал Бертелис, но взгляд молодого рыцаря был устремлен в полные ненависти глаза чудовища. И — словно оберегающие руки самой Владычицы укрыли его — Калар пробился невредимым сквозь ряды врага и атаковал вождя зверолюдов.
Монстр присел к земле, по-звериному оскалившись, мышцы на его длинных конечностях напряглись. В это мгновение он напоминал некоего ужасного паука, готового прыгнуть.
Черные птицы — у каждой был лишь один пульсирующий демонический глаз — набросились на Калара, хлестая его крыльями и пытаясь выклевать глаза своими длинными загнутыми клювами. Рыцарь отчаянно замахал руками, отбиваясь от них, ломая крылья и хрупкие кости рукоятью меча и латными перчатками.
Сквозь вихрь перьев и яростно хлопавших крыльями птиц Калар увидел, как предводитель зверолюдов прыгнув, протянув к рыцарю когтистые пальцы. Гренголэ заржал, встав на дыбы, и монстр врезался в Калара, сбросив его с седла. Тяжесть страшного существа обрушила на землю и коня, бешено бившего копытами. Калар тяжело упал, от удара из его легких выбило воздух, он лежал на спине, пытаясь вздохнуть.
Оглушенный падением рыцарь смутно услышал, как Гренголэ кричит от боли, и понял, что его верный скакун, должно быть, сломал ногу, когда свалился.
Ощутив прилив ярости, Калар попытался встать. В глазах все начало расплываться, но он видел ужасное существо, нависшее над ним.
Глаза чудовища горели ненавистью, хотя его тело было лишь темным силуэтом. Удивительно, но Калар не выронил при падении меч, и, вздохнув, собрал силы, чтобы нанести удар.
Вдруг тяжелое копыто наступило на его руку, прижав ее к земле.
Гренголэ снова закричал, и Калар увидел, что раненый конь пытается подняться. Но сломанная нога не могла выдержать его веса, и снова подогнулась. Конь опять упал на землю с мучительным криком, терзавшим сердце Калара.
Охваченный яростью Калар ударил щитом по ноге зверолюда, и тот, зарычав, отскочил в сторону, перестав прижимать к земле руку рыцаря. Встав на ноги, молодой рыцарь шагнул к предводителю зверолюдов и взмахнул мечом, направив смертоносный удар в шею врага.