нежным лицом, так легко выдававшим все чувства: добрые, чуть задумчивые гла-
за, обрамленные густыми ресницами; прямой нос, не короткий и не длинный; гу-
бы — как у девушки, розовые, слегка припухлые; подбородок — плавно закруг-
ленный, на нем и щетина пробивалась лишь на третий день после бритья; черные
усы — их кончики уже немножко свешивались ниже уголков рта — были еще по-
юношески мягкими и пушистыми.
Каральби нарочито бесстрастным взглядом окинул фигуру сына: ладный
парень — широкие плечи, выпуклая грудь, тонкий стан... Невелик, правда, ростом,
зато сколько легкости в движениях, сколько стремительной силы в руках и ногах!
Он всегда успеет ударить дважды, прежде чем сам получит хоть один удар. Ка-
ральби вдруг подумалось, что если бы Канболет превратился в коня, то из него
вышел бы такой хоара, какому не было бы цены. От этой мысли Тузарову стало и
смешно и немного стыдно, но все равно приятно. Он позволил себе улыбнуться и
сказал сыну:
— А я и не собираюсь гоняться за «тощим волком», который на самом деле
очень упитанный. Панцирь носить тебе, ты его и добывай. Мне уже поздно. Учти,
однако, что впервые ты облачишься в знаменитые доспехи на следующий день
после женитьбы.
Канболет покраснел и кивнул головой.
— Слушай еще. Хагура надо обязательно перехватить по дороге к Шогену-
кову. Если он поспеет к своему князю, тогда прощай панцирь. Что у тебя с собой?
Так… Ну, этого достаточно.
Хотя недалеко и ненадолго отлучился джигит от своего дома, но основное
оружие привычно держал при себе: на поясе — кинжал и сабля, на голове, под
шапкой — мисюрка — прикрывающая темя своеобразная стальная тарелочка с
прикрепленной к ней кольчужной сеткой-бармицей. Конь был под седлом, а к
седлу приторочено добротное ружье — эрижиба.
Сверху раздался лошадиный топот, и конь Канболета весело заржал, встре-
чая четырех всадников, спускающихся к реке. Впереди ехал на рослой широкогру-
дой лошади огромный человек лет тридцати пяти с невероятно массивным торсом
и крупной головой на короткой и толстой шее. На лице его тоже все было круп-
ным и массивным — и нос, и губы, над которыми воинственно топорщились ры-
жие густые усы, и надбровные дуги, и серые широко расставленные глаза, и вы-
пирающие скулы, и крепкая нижняя челюсть с коротко остриженной бородой. Вот
только имя у него было Шужей, что, как известно, означает «маленький всадник».
Спутники его были помоложе и особенными приметами своей внешности не от-
личались. Вес они спешились и подошли поздороваться с Тузаровыми.
— Почему не взяли Хамишу? — спросил Каральби. Шужей вместо ответа на
вопрос сердито засопел, а его задушевный друг Нартшу, любивший подшучивать
над немногословным товарищем, рассмеялся и сказал:
— Лучше спроси, Каральби, почему наш кроткий Шужей не погладил Ха-
мишу (это распространенное и в паше время имя означало в переводе на рус-
ский язык «волк-медведь». Однако теперь, словом «ха» называют не волка, а со-
баку. Волк стал обозначаться словом «дугуж», что значит просто «серый»)
своей мягкой ладошкой. Шужей говорит: «Седлай коня!», а этот «волк-медведь»,
любопытный, как кошка, спрашивает: «Куда едем?» Тогда Шужей, который не
любит отвечать на подобные вопросы, приказал ему оставаться дома.
— Ладно! — махнул рукой Канболет, — справимся и впятером.
Каральби взял поводья своего коня у сына и сказал:
— Теперь поторапливайтесь. Удачи вам.
Тузаров поднялся на высокий откос и провожал взглядом всадников, пока
они не переправились через речную; долину и не скрылись в темных лесах по ту
сторону реки.
Возвращаясь домой, он думал: а не стоит ли завтра на рассвете поехать к
большему князю Кабарды Курго-ко Хатажукову и рассказать ему все? Ведь этот
вероломный Шогенуков может напасть на тузаровский дом, когда узнает, что
панцирь уплыл из его рук, еще не коснувшись их. А Кургоко мог бы предупредить
возможный набег…
* * *
«Сказав «догоню», вслед за солнцем не иди», — говорят в народе. Но Кан-
болету как раз и надо было идти на заход солнца и нагонять упущенное время. Се-
ление князя Алигоко лежало в стороне от дороги, по которой Адешем скакал от
Бабукея к Тереку, но если двигаться напрямую, то к Тузаровым Шогенукей гораз-
до ближе, чем к Бабуковым. Канболет надеялся еще, что вряд ли Хагур отправил-
ся в путь сегодня утром, после обильного застолья. Скорее всего даже, он поедет к
Шогенукову завтра.
Узкими лесными тропами Канболет и его люди ехали всю ночь. Перед са-
мым рассветом миновали стороной алигоковское селище. Там было тихо и спо-
койно. Судя по всему, никакие гости сюда еще не заявлялись.
Маленький отряд Канболета продвинулся десятка на полтора ружейных
выстрелов вперед по дороге, где следовало ожидать скорого появления Хагура Ба-
букова. Краденый панцирь, конечно, будет при нем.
Солнце, вслед за которым пошел вчера Канболет, уже начало подниматься у
него за спиной, но дорога оставалась пустынной. Ее отлично видно: она тянется
вдоль опушки леса, между сплошной стеной деревьев и чуть покатыми склонами
травянистой возвышенности.
Здесь, за островком высокого терновника, и устроили засаду.
Канболет с наслаждением вдыхал бодрящий утренний воздух и любовался
окрестностями. Да-а… В очень красивом месте должна была вспыхнуть ожесто-
ченная мужская драка. Прямо под кронами столетних дубов, начавших ронять
свою багряно-желтую листву на еще зеленую травку, бойко выбросившую новые
свеженькие побеги после первых, еще теплых, осенних дождей. От этой травки и
все необозримое плоскогорье кажется только что выкрашенным в чистую сочную
зелень. И великий, сверкающий под утренними лучами солнца Ошхамахо будто
пододвинулся вплотную к этому плоскогорью и мирно теперь покоится на пло-
ской вершине ближайшего холмика.
Канболет вдруг вспомнил, что до сих пор не сообщил друзьям о цели поезд-
ки. И едва он успел это сделать, как вдали показалась группа всадников. Они еха-
ли размеренной крупной рысью и, видимо, не очень торопились.
— Восемь человек, — небрежно бросил Нартшу. — Я думал, будет больше.
Канболет немного подумал и распорядился:
— Нартшу, мы выезжаем с тобой на дорогу. Остальные пока останутся в кус-
тарнике. Шужей! Следи внимательно, сам выберешь время, когда удобнее всего
будет вмешаться вам троим... Все-таки жаль, что Хамишу не взяли...
Бок о бок с Нартшу Канболет не спеша выехал на дорогу и остановил коня.
Хагур с Идаром, скакавшие впереди, первыми увидели незнакомых джиги-
тов, преграждающих им путь. Впрочем, Бабуков, знавший Каральби и сейчас
встретивший молодого человека, так на него похожего, сразу понял, с кем имеет
дело. Однако решил не подавать пока виду.
— Эй! Кто там стоит на пути Бабукова, а значит, и на пути князя Алигоко?
Взяв в правую руку кольчугу, висевшую у него на луке седла, и поднимая
руку вверх, Канболет зычно прогудел своим раскатистым басом:
— Я тот, кто каждому хочет вернуть свое: Тузарову — панцирь, а Бабукову —
его ржавое имущество.
Хагур побагровел от гнева:
— Этот подтелок с голосом быка слишком самоуверен! Я боюсь, что его отец
скоро останется без наследника.
— Ты лучше бойся, как бы твой сын слишком рано не вступил в наследст-
венные права, — не удержался насмешник Нартшу.
(Всадники Бабукова стали полукругом позади Хагура и Идара.)
Шогенуковский уорк терпением не отличался, и вот уже тяжелый бердыш с