- Все, что попадается мне на глаза, - гордо сообщил Вредин и вдруг, испуганно воскликнув, уставился на отпечаток ступни на сырой земле. Какой кошмар! - горестно произнес он.
- Что случилось? - спросил Капитан Билл.
- Кто-то вдавил ногой землю. Разве не видите?
- Что вы расстраиваетесь, она вдавлена-то чуть-чуть, - сказала Трот, разглядывая след.
- Я расстраиваюсь, когда вижу непорядок, - отрезал старичок. - Если бы землю вдавили на километр, это была бы катастрофа, правильно?
- Наверное, - согласилась Трот.
- Сейчас землю вдавили на добрый сантиметр. А сантиметр - одна сотая метра, то есть одна стотысячная километра. Стало быть, перед нами стотысячная катастрофы. Какой ужас! Какой кошмар! - стонал Вредин.
- Не обращайте на это внимания, сэр, - добродушно сказал Капитан Билл. - Начинается дождь. Давайте зайдем в вашу хижину, чтобы не промокнуть.
- Дождь? В самом деле? - спросил Вредин и заплакал.
- Ну да, - подтвердил Капитан Билл, глядя на следы от капель на земле. - Дождь, и я не знаю, как его прекратить, хотя и сам я, признаться, известный наблюдатель.
- Боюсь, что нам действительно его не остановить, - сказал старичок. - Скажите, вы сейчас очень заняты?
- Зайдем под крышу, и я к вашим услугам, - сказал Капитан.
- Тогда не могли бы вы оказать мне любезность, - попросил старичок, с трудом поспевая за Трот и моряком, устремившихся к укрытию.
- Смотря какую, - сказал Капитан.
- Не могли бы вы взять мой зонтик и подержать его над водой. Я боюсь, рыбы промокнут от этого ужасного дождя.
Трот весело рассмеялась, но Капитан Билл решил, что Вредин над ним издевается, и метнул на него очень сердитый взгляд.
Дождь тем временем припустил вовсю, но они успели дойти до навеса, не очень промокнув. Они стояли и смотрели, как бушует ливень, как вдруг что-то с жужжанием стало кружиться вокруг головы Вредина. Тот замахал руками и закричал:
- Шмель, шмель, да какой странный!
Капитан Билл и Трот обернулись в его сторону, и Трот воскликнула:
- Господи! Да это же крошечный-прекрошечный Орк.
- Верно! - согласился моряк.
Орк действительно был размером со шмеля, и, когда он подлетел к девочке, она позволила ему опуститься к ней на плечо.
- Это и правда я, - пропищал Орк ей в самое ухо, - но я угодил в беду.
- Неужели это наш Орк? - изумилась Трот.
- Я не ваш Орк, а свой собственный. Но я действительно тот самый Орк, с которым вы недавно познакомились, - объяснило крошечное существо.
- Что же с тобой стряслось? - спросил Капитан Билл, поднося ухо к плечу Трот, чтобы расслышать ответ. Вредин тоже подошел ближе, и Орк сказал:
- Вы, наверное, помните, что я решил облететь лес по воздуху. Когда я уже был над опушкой, то увидел куст, ломившийся от очень соблазнительных ягод, размером они были с крыжовник, но розового цвета. Я на лету сорвал одну ягоду и съел. Тотчас же я начал уменьшаться. Это было страшное ощущение. Я решил приземлиться и понять, что делать дальше. Через несколько секунд я съежился до моих теперешних размеров. На этом все и закончилось. Ужас, и только! Едва оправившись от потрясения, я сразу же пустился на ваши поиски. Когда ты такой крошечный, искать очень трудно, но, к счастью, я все-таки увидел вас под навесом.
Капитан Билл и Трот были ошеломлены и стали очень жалеть беднягу Орка, но старичок Вредин отнесся к этому как к отменной шутке. Когда Орк закончил свой печальный рассказ, Вредин стал хохотать так, что упал на землю и долго катался от смеха, а по его сморщенным щекам текли слезы.
- Ну и ну! - восклицал он, сев и вытирая слезы. - Здорово! Так здорово, что даже не верится, что это правда.
- В этом нет ничего смешного! - вознегодовала Трот.
- Ты бы так не сказала, если бы пожила с мое, - сказал Вредин. Он поднялся на ноги, и постепенно на его лице появилось привычное кислое выражение. - Со мной однажды случилось то же самое, - признался он.
- Правда? А как вы оказались на этом острове? - спросила девочка. Почему вы решили приехать сюда?
- Это не я решил, а мои соседи, - отвечал старичок, нахмурившись при воспоминании. - Они сказали, что я ворчун, склочник и вечно всем недоволен. Я объяснял им, что они делают неправильно, и учил, как надо жить. Им это не понравилось. Поэтому в один далеко не прекрасный день они привезли меня на этот остров и оставили здесь, сказав напоследок, что если я буду учить жить одного себя, то все вокруг будут только рады. Глупо, не правда ли?
- По-мрему, - сказал Капитан, - ваши соседи поступили очень мудро.
- Когда я стал повелителем этого острова, - продолжал свой рассказ Вредин, - я был вынужден питаться одними фруктами и ягодами. Среди них попадались и такие, каких я раньше никогда не видел. Некоторые оказались очень вкусными. Но однажды я съел ту самую розовую ягоду, которой сегодня угостился Орк, и тоже стал уменьшаться, пока не сделался ростом с ладонь. Ничего приятного в этом не было. Как и Орк, я страшно перепугался. Я с трудом мог передвигаться: любая кочка превращалась в гору, а маленький камешек в скалу. Несколько дней я прожил в диком страхе. Однажды меня чуть не проглотила жаба, и я боялся высунуться из зарослей, потому что меня могли склевать чайки или бакланы. Наконец я решил съесть еще одну розовую ягоду и превратиться в ничто, потому что такая жизнь была невыносимой мукой. Наконец я нашел кустик, на котором, как мне показалось, росли точно такие же ягоды.
Только они были не розовые, а фиолетовые, но в остальном выглядели точно так же. Я не мог залезть на куст и уселся под ним в ожидании, что рано или поздно поднимется ветер и сбросит вниз хотя бы ягодку. В конце концов так оно и случилось. Я быстро подбежал к ягоде и, бросив на мир прощальный взгляд - так мне тогда думалось, - съел ее без остатка. Но, к моему огромному удивлению, я снова стал расти, пока не обрел прежний рост. Разумеется, я больше никогда не прикасался к этим розовым ягодам. Звери и птицы, что живут на этом острове, тоже боятся их как огня.
Все трое, затаив дыхание, выслушали этот удивительный рассказ, и, когда Вредин замолчал, Орк воскликнул:
- Значит, фиолетовые ягоды - средство от розовых?
- Вот именно, - отвечал Вредин.
- Тогда поскорее отведите меня к кусту с фиолетовыми ягодами, - попросил Орк, - потому что мне страшно не нравится быть таким крошечным.