— У меня есть идея, Джек, — сказал он, усаживаясь рядом и наклоняясь к вашему покорному слуге. Интересное дело: сегодня он слишком часто называл меня по имени, слишком близко наклонялся ко мне, нарушая мое личное пространство, и вообще держал себя со мной так, как прежде никогда себе не позволял. Все это казалось мне странным и, надо сказать, приятных чувств не вызывало. Что-то за всем этим крылось.
— И в чем она заключается, Алан?
— Что, если в своем репортаже ты расскажешь не только о том, как этот парень стал преступником? Что, если присовокупишь к нему историю, как эта девушка стала жертвой убийства?
Я с минуту обдумывал это предложение, после чего медленно наклонил голову. И совершил ошибку, поскольку, когда начинаешь с кем-то соглашаться и говорить «да», сказать потом «нет» гораздо труднее.
— Разделенное внимание потребует больше усилий и времени.
— Нет, не потребует, поскольку у тебя в фокусе по-прежнему останется только этот парень. А ту часть истории, которая будет повествовать о жертве, возьмет на себя Кук. Ну а потом, Джек, ты пройдешься по материалу рукой мастера и свяжешь обе эти линии воедино. И тогда, Джек, у нас на руках окажется убойный репортаж, достойный первой колонки.
Первая колонка первой страницы ежедневно резервировалась для главного материала номера. Она считалась визитной карточкой газеты, и туда попадали, не побоюсь этого слова, выдающиеся материалы, привлекавшие всеобщее внимание. Если история была безупречно написана, имела тщательно проработанный, лихо закрученный сюжет и интересных героев, то она попадала в эту самую колонку и по выходе номера мгновенно становилась хитом. Интересно, подумал я, знает ли Прендергаст, до какой степени он искушает меня? За семь лет работы в «Таймс» я не написал ни одной истории, которая заслужила бы чести быть опубликованной в первой колонке. Подумать только! За две тысячи рабочих дней мне так и не удалось стать автором «материала номера». И вот теперь Прендо предлагал такую возможность, позволявшую мне покинуть газету с гордо поднятой головой. Более того, он водил ею у меня перед носом словно здоровенной красной морковкой.
— Это она подкинула тебе эту идею?
— Кто?
— Как кто? Кук, конечно.
— Нет, парень. Эта мысль пришла в голову мне. Причем только что. Ну и что ты обо всем этом думаешь?
— Я думаю, кто займется текущими делами, пока мы с Кук будем трудиться над созданием совместного шедевра.
— Вы же и займетесь. В паре-то удобнее. А в случае необходимости я постараюсь прислать вам в помощь ребят из группы широкого профиля. Брось, Джек; даже если бы ты работал над материалом один, мне бы все равно пришлось привлекать тебя к текущей работе.
Я вспомнил о репортерах так называемого широкого профиля, чьи криминальные репортажи и статьи отличались поверхностностью, легковесностью и дилетантизмом. Так писать на нашу тему нельзя. С другой стороны, что я так беспокоюсь об этом? До ухода из газеты мне осталось доработать жалких одиннадцать дней.
Если честно, я ни на секунду не поверил в россказни Прендергаста и его посулы опубликовать мой репортаж на первой полосе. Но не мог не признать, что его предложение — не важно, он был его инициатором или Кук, — пошло бы работе только на пользу. При таком раскладе я получал куда больше шансов добиться поставленной перед собой цели.
— Репортажу можно дать общее название «Коллизия», — сказал я. — Он будет повествовать о том, как и при каких обстоятельствах встретились эти двое — убийца и жертва — и как они, повинуясь судьбе, шли по жизненному пути навстречу друг другу.
— Отличное название! — вскричал Прендергаст. Потом поднялся и одарил меня широкой улыбкой. — Мне пора на встречу с нашими газетными бонзами. Почему бы вам с Кук, пока я буду отсутствовать, не объединиться и не набросать ближе к вечеру общий план работы? Я собираюсь поставить руководство в известность, что репортаж выйдет полностью еще до конца недели.
Я обдумал его слова. Времени, конечно, маловато, но успеть можно. Кроме того, я знал, что при необходимости всегда сумею выторговать день или два.
— Договорились.
— Вот и хорошо, — сказал Прендо. — Ну, я побежал…
С этими словами он торопливо вышел из ячейки и отправился на заседание. Я же сел к компьютеру и, старательно подбирая слова, отправил Анджеле Кук электронное сообщение, предлагая встретиться в кафетерии и поговорить за чашкой кофе. В моем послании не содержалось ни единого намека на то, что я огорчен сложившейся ситуацией или держу на нее зло. Она ответила мне почти мгновенно, написав, что спустится в кафетерий через четверть часа.