Хотя мое изумление при виде Рейчел через пару минут несколько улеглось, я по-прежнему смотрел на нее во все глаза и широко улыбался. Она же держала себя подчеркнуто официально, но, несмотря на это, я заметил в ее взгляде некий проблеск интереса ко мне. Что ж, наше поведение легкообъяснимо: бывшие любовники встречаются наедине по прошествии многих лет не так уж часто.
— Что за тип сопровождал тебя до номера? — спросила она. — У тебя на этом задании фотограф есть?
Я повернулся и бросил взгляд на запертую дверь.
— Нет, я здесь сам по себе. А этого парня не знаю. Прицепился ко мне не то от скуки, не то от нечего делать в зале игровых автоматов. Если не ошибаюсь, его комната находится недалеко от моей.
Рейчел прошла мимо меня, распахнула дверь и посмотрела в оба конца коридора. Потом снова закрыла дверь.
— Как его зовут?
— Не знаю. Признаться, я даже не удосужился познакомиться с ним. Лишь отвечал на его вопросы.
— А в какой комнате он остановился?
— Знаю, что она на этом этаже, но номер мне неизвестен. Но что, собственно, случилось? Как ты оказалась в моей комнате?
Я со значением указал на свою кровать, где помещался открытый лэптоп, вокруг которого веером лежали документы, переданные мне адвокатами Шифино и Мейером. Распечатки Анджелы Кук из ее странствий по поисковику «Гугл» тоже находились на месте. Не хватало только толстой пачки бумаг с так называемым признанием Алонзо, но я не взял ее с собой, поскольку она оказалась слишком тяжелой.
Честно говоря, я оставил все это в несколько другом порядке, когда уходил.
— Это ты просматривала мои бумаги? Рейчел, я просил тебя о помощи, но это вовсе не означает, что ты можешь вламываться в мой номер и…
— Послушай, может, ты все-таки присядешь?
В комнате имелся всего один стул — тот самый, на котором сидела Рейчел, поджидая меня. И я сел на кровать, закрыв лэптоп и торопливо сложив бумаги в стопку. Рейчел, несмотря на это, осталась стоять.
— О том, как я здесь появилась… Ничего особенного. Показала менеджеру свое удостоверение и попросила провести в твой номер. Сказала ему, что твоя жизнь, возможно, находится под угрозой.
Я в смущении покачал головой:
— О чем ты говоришь? Никто не знает, что я здесь.
— Я бы на твоем месте не демонстрировала столь несокрушимую уверенность по этому поводу. К примеру, ты сказал мне, что направляешься в тюрьму в этих краях. Кому еще ты сказал об этом? Кто еще в курсе?
— Ну… Не помню уже. Положим, я сообщил об этом своему редактору. И один адвокат из Вегаса знает. Вроде все…
Она кивнула:
— Уильям Шифино. Я разговаривала с ним.
— Ты с ним разговаривала? Но зачем? Что вообще происходит, Рейчел?
Она снова кивнула, но не в знак согласия, а потому, что сейчас ей предстояло рассказать о событиях, приведших ее сюда. Возможно, вопреки правилам и установкам ФБР. Вытащив стул на середину комнаты, она наконец опустилась на него. Лицом ко мне.
— Когда ты позвонил мне, Джек, смысла, ты уж извини, в твоих речах было мало. Похоже, пишешь ты куда лучше, чем рассказываешь. Как бы то ни было, но из всего того, что ты мне поведал, меня более всего поразила история об аннулированных кредитных карточках, отключенном сотовом телефоне, пропавшем банковском счете и исчезнувших электронных посланиях. Я знала, что не смогу помочь тебе, но когда ты повесил трубку, стала размышлять над твоими словами и пришла в сильное беспокойство.
— Почему?
— Да потому что ты, как мне кажется, воспринимаешь все это как некое временное неудобство. Как своего рода неудачное стечение обстоятельств, неприятность, произошедшую с тобой по дороге, когда ты ехал по делам своего журналистского расследования, целью которого является выведение на чистую воду некоего предполагаемого убийцы.
— Это не предполагаемый, а совершенно реальный убийца. Но ты, похоже, считаешь, что этот тип каким-то образом влияет на мои дела и поступки? Между прочим, я тоже думал об этом, но потом оставил эту мысль. Парень, которого, как ты говоришь, я хочу вывести на чистую воду, не имеет ни малейшего представления, что я под него копаю, а также где нахожусь и с кем встречаюсь.
— Откуда у тебя такая уверенность в этом, Джек? На самом деле этот человек использует классическую охотничью тактику — сначала полностью изолирует жертву, а потом подкрадывается к ней, чтобы нанести фатальный удар. А в наши дни изолировать человека означает увести подальше от привычного окружения, комфортной среды обитания, а потом прервать все его связи с прежним миром. То есть лишить его мобильного телефона, Интернета, кредитных карточек, банковского счета, наконец.