— Запомни! — сказала одна из незнакомых женщин, протянув ко мне руку и раскрыв сжатую морщинистую ладонь, на которой лежала подкова. — Для тебя это знак смерти.
Вдруг зазвонил телефон. Трынь-трынь!
— Он убьёт тебя, — продолжала тетка.
Трынь-трынь!
— Не ходи на остров.
Трынь-трынь!
— Убийца рядом.
И тут окружающее вокруг меня стало рассеиваться, и я проснулась. Лоб был в поту. Звонила моя подруга. Я рассказала ей о сновидении. Она пыталась упокоить меня, уверяя, что это всего лишь сон, да и тетка моя жива, не кажется ли это странным. И действительно, среди пришедших женщин, она была единственной, кто еще не в загробном мире. И все же позже, я позвонила ей. Трубку взял мой двоюродный брат Леня. Он сказал, что мать уехала в деревню и будет через неделю. Мы с Леней в очередной раз договорились встретиться в кафе в обеденный перерыв на работе. В детстве мы не были близки, а потом он ушел в армию и стал военным, колесил по стране. Только в последние месяцы, мы сблизились. Замуж я пока не вышла, а Леня и его мать были моими последними родственниками. Леня пригласил меня к себе домой в выходные — разобрать старые бабушкины вещи, возможно что-то я захочу забрать на память. За неделю я забыла про страшный сон и отправилась к брату в гости.
Я вышла на Васильевском острове и двинулась от метро в сторону Лениного дома. "Остров", — вдруг прозвучало у меня в голове, я вспомнила слова тетки "он убьёт тебя, не ходи на остров". Я гнала от себя мрачные мысли и шла дальше. "Это всего лишь совпадение", — думала я. Добравшись до дома, я поднялась на второй этаж и уже было собралась нажать звонок, как увидела на двери висящую подкову. Моя рука застыла в воздухе. "Запомни! Для тебя это знак смерти". Внутри у меня все сжалось, страх сковал мое тело. Я опустила руку, за дверью слышались шаги брата, но я не решалась позвонить. Постояв пару минут, я ушла. Я не представляла, как объясню ему, почему не пришла сегодня. Когда я вышла из парадной, меня окликнула бабушка, сидящая на лавочке возле дома.
— Ты к кому ходила то? — спросила она.
— К тетке, Валентине Михайловне, — сказала я, решив, что брата она может не знать.
— Так она ж умерла!
— Как умерла? — ошарашенно спросила я.
— Сын ее, Леня, сказал во вторник, что мать умерла, и он похоронил ее.
Я пошла дальше и даже не знала, что и думать. Может, бабка сошла с ума. Тогда вспомнив, что тетка работала в местном почтовом отделении, я решила сходить туда. Придя на почту, я спросила у одной из двух сотрудниц, давно ли на работе была Валентина Михайловна.
— Так умерла она, — ответила женщина. — Сердечный приступ. Сын ее звонил, сказал, везет хоронить мать в Тверскую область. А зачем ее там хоронить? Она же в нашем городе родилась! Ну дом то у нее был в деревне, так и что теперь, хоронить ее там. Даже попрощаться не дал, изверг, увез в область.
— Да непутевый он был! — сказала вторая сотрудница. — Всё по тюрьмам сидел.
— Как — по тюрьмам?! — я была шокирована услышанным. — Он же в армии, как отслужил, так военным стал.
— Да каким военным! — воскликнула одна из женщин. — Он как первый раз сел в 19 лет, так потом вышел — сел, вышел — сел.
Получается, тетка скрывала от всех родственников, что сын — неудачник. Она не любила о нем говорить, служит, мол, все хорошо. Я вызвала полицию в дом Лени. Они обыскали квартиру и нашли в холодильнике отрезанную голову тетки. Я вскрикнула от ужаса, а Леня ухмыльнулся и произнес: "Мне только наследство от тебя было нужно, дура!"