Только что купленная книга была его последним шансом. Для себя он решил так: либо в этот раз у него что-то получится, либо он бросает всю эту эзотерическую ерунду раз и навсегда. Бросает, и смиряется с тем, что побудило его с головой окунуться в чуждую ему прежде область.
Весь остаток дня и весь вечер до глубокой ночи он просидел над книгой. Была суббота, завтра ему не нужно было идти в школу. Так что он с чистой совестью мог не спешить в постель и с головой погрузиться в изучение приобретенного фолианта. Закрывшись в своей комнате, он листал пожелтевшие от времени страницы, с жадностью вчитываясь в текст, написанный отвратительно неразборчивым подчерком. Расшифровать удавалось далеко не все. В каких-то местах текст обретал вид читаемости, в других же превращался в натуральную кардиограмму. Никакого порядка в нем не было – тот, кто писал его, делал это исключительно для себя, и не рассчитывал на то, что его каракули придется разбирать постороннему человеку. Многое было навалено в кучу, в иных местах текст внезапно обрывался, а дальше шло уже что-то другое, не связанное с написанным прежде.
И все же что-то Павлу понять удавалось. Среди разборчиво написанных участков текста он встречал наговоры, рецепты и описания обрядов. Как ни странно, все они мало походили на ту колдовскую нелепицу, с которой он сталкивался до этого момента. Книга не предлагала ему заниматься поисками черного яйца, снесенного в полночь белым кочетом, не призывала обмазываться кровью жертвенного козла, не подчеркивала чрезвычайную важность разнообразных ароматических свечей, которые, о, чудо, продавались только в конкретной лавке по заоблачной цене. Наговоры тоже разительно отличались от всего того, с чем столкнулся Павел за минувший месяц. Заклинания, почерпнутые из интернета или из книг потомственных чародеев, больше напоминали христианские молитвы, щедро разбавленные дозой отсебятины. В них постоянно фигурировали обращения к разнообразным персонажам библейского фольклора, что выглядело крайне глупо, с учетом категорического неодобрения христианством всяческого колдовства.
В купленной Павлом книге не было никаких апелляций к божьей матери или святому Петру, или еще к какой-нибудь крупной шишке на небесах. Не было там и воззваний к конкурирующей стороне, ко всяким демонам, чертям и их боссу, которые, в общем-то, так же составляли христианский бестиарий наравне с ангелами и святыми.
Заклинания из купленной им книги вообще, по сути своей, не несли в себе какого-то смысла, и выглядели как странный набор ничем не связанных между собою слов. Никакие имена в них не упоминались, никакие воззвания, к кому бы то ни было, не фигурировали. Что же касалось рецептов зелий, те оказались удивительно простыми, и не требовали для своего приготовления никаких экзотических ингредиентов, вроде крови потомственной девственницы. В зельях, насколько сумел понять Павел, ключевую роль так же играли наговоры, которые и придавали напиткам некую сверхъестественную силу.
Вся эта необычность рождала невольное доверие, но Павел не спешил радоваться. Он уже несколько часов листал книгу, и от разбора мелкого корявого подчерка у него разболелись глаза. Но все, что он обнаруживал на страницах старинного писания, сводилось к магии исцеления. Попадались и исключения, такие, например, как любовные привороты, гадания или заговоры против пьянства. Встречалось немало заклинаний, связанных с лечением животных.
Все это было очень интересно, но Павел искал совершенно иное. Он просмотрел уже половину книги, но так и не увидел ни одного намека на столь нужную ему вредоносную магию. Не для того он потратил все свои сбережения, чтобы лечить коров и отваживать алкоголиков от бутылки. Его погружение в глубины эзотерики имело одну единственную цель – найти действенный способ жестоко покарать ненавистного ему человека. И если в этой книге не окажется ни одного подходящего ему заклинания, придется, стиснув зубы, смириться с тем фактом, что ему так и не удастся совершить свою месть, жажда которой не давала ему покоя последние полтора месяца.
Время перевалило за полночь. Его родители давно легли спать, а Павел все еще сидел за столом в своей комнате, поминутно зевал, тер слипающиеся глаза, но продолжал листать книгу, вчитываясь в слова на желтых сальных страницах. Три четверти тома было просмотрено, но он так и не обнаружил раздела, посвященного вредоносным заклинаниям. Закралось подозрение, что таковых здесь нет совсем. Судя по всему, книга принадлежала прежде какой-то деревенской знахарке, чья специализация заключалась в лечении людей и животных. Темных чар, призванных насылать беды, болезни и несчастья, она либо не знала, либо не интересовалась ими настолько, чтобы помещать в свою книгу.