Нужно подчеркнуть, что суды, работу которых сравнивает Антонович, не отличаются между собою по структуре. То есть дело не в том, что, к примеру, в католической части Речи Посполитой судьями были церковные лица, а в ее русских областях — светские, и они были облечены разным уровнем полномочий или руководствовались разными законоположениями. И там, и там речь идет об обычных светских судах. И, как видно из вышеприведенной цитаты, на обсуждаемые территории распространялось действие одного и того же законоположения. В чем же тогда дело? Продолжаю цитирование Антоновича.
«Причина относительной мягкости судебных приговоров всех судов, в особенности магистратских, лежала не столько в гуманном настроении судей, сколько в отсутствии тех демонологических понятий, которые вызвали на Западе жестокое преследование колдунов. Допуская возможность чародейного, таинственного влияния на бытовые, повседневные обстоятельства жизни, народный взгляд не искал начала этих влияний в сношениях со злым духом [здесь и далее выделено мною — И.Р.]; демонология не только не была развита как свод стройно развитой системы представлений, но, до самого конца ХVІІІ столетия, насколько можно судить по процессам, совсем не существовала в народном воображении, даже в виде неявного зародыша. Народный взгляд на чародейство был не демонологический, а исключительно пантеистический. Допуская существование в природе сил и законов, неведомых массе людей, народ полагал, что многие из этих законов известны личностям, тем или другим образом успевшим проникнуть в них или узнать их. Само по себе, обладание тайною природы не представлялось, таким образом, делом греховным, противным учению религии. Если поднимался иск, то судьи не преследовали обвиняемого за самый факт обладания, или употребления таинственного средства, а старались определить, употреблено ли оно было в пользу, или во вред другому лицу? и только во втором случае, рассматривая дело с точки зрения гражданского иска, соразмеряли наказание со степенью причиненного вреда».
Иными словами, спонтанное народное представление о проявлениях мистического в бытии в православной Руси в корне отличалось от соответствующего представления в Европе. Фактически, речь идет о различном понимании природы. Связь чародеев, в особенности женщин, с природой, использование ими природной силы не вызывало сомнений ни там, ни там. Однако если на Западе такая взятая из природы сила считалась греховной и связывалась со злым духом, то в России природная сила понималась иначе. Антонович называет это понимание «пантеистическим». То есть русский народ видит в природе проявления божественного, неземного. Природа для него является в каком-то смысле Храмом.
Совершенно иное понимание существует по ту сторону обсуждаемой Антоновичем «этнографической границы». Оно выражается словами, которые у фон Триера произносит лиса, пожирающая свой послед: «Хаос правит всем». Ведьма черпает из природы мощную силу, и это страшная сила хаоса. Если сказать еще точнее, то она, как женщина, эмансипирует заложенный в ней природный хаос. А если это так, то ее надо карать самым суровым образом.
Я привел это рассуждение для того, чтобы показать, что понимание природы и женской сущности, показанное фон Триером, далеко не безальтернативно. Что это очень определенное понимание, которое является безусловно принадлежащим к западному культурному коду. Однако проигнорировать это понимание или считать показанное у фон Триера случайным художественным вымыслом было бы столь же неосмотрительно и нелепо, как и считать, что предъявленная им «женская сущность» есть нечто абсолютное и что любая женщина на свете может ее у себя обнаружить. Хотя бы потому, что заданная им метафизика женского принципа далеко не им изобретена. За ней стоит не только вполне определенная реальность современного мира, но и большая традиция, которая, в отличие от традиции альтернативной женской метафизики, была неплохо проработана.
Страшная дорога свободной личности
Эмансипация гетеры
Илья Росляков / ИА Красная Весна / 7 августа 2021