Тем не менее, она вынуждена была стоять и смотреть в эти глаза, дрожа, как осенний лист, чувствуя отвратительное прикосновение его пальца у себя на челюсти. Ещё немного, и она попятилась бы назад. Но мужчина убрал палец раньше, чем она это сделала. На его губах появилась усмешка. Которая была не лучше всего остального.
— Залезай, — сказал он, указывая на «ГАЗ», — проедемся.
— Нет, — тихо сказала Яна. Отчаянно взмахивая оранжевым сигнальным флажком, на скорости двести километров в час пронеслась мысль, что, возможно, было бы гораздо лучше, если бы он её переехал. — Не надо…
Увидев, что она стоит на месте, мужчина смачно сматерился, схватил её за волосы и потащил к автомобилю. Её ботинки («гриндерсы», teethyourfeet) беспомощно заскользили по земле, пытаясь найти опору. Это не удалось, и Яна повисла на своих волосах, которыми всегда гордилась и два раза в неделю мыла укрепляющим шампунем. Укрепляющий не укрепляющий, но волосы её были достаточно сильными, чтобы не быть выдранными с корнем и не причинить ей слишком сильную боль. В таком положении ей пришлось волочиться до автомобиля, и за это короткое время Яне в голову пришла мысль, которая показалась ей весьма дельной. Распахнув заднюю дверцу, мужчина рывком закинул её внутрь салона. Яна упала не на сиденье, а на пол кабины — возможно, случайно, но скорее всего намеренно. Так или иначе, это было выгодное положение, чтобы попытаться воплотить свою идею в жизнь.
Дождавшись, когда сзади хлопнет дверца, Яна подняла голову. Здесь было очень темно, и практически ничего нельзя было различить. Времени было мало. Яна лихорадочно пошарила рукой под сиденьем водителя. Ничего. Куда он мог положить тесак? Когда он выходил из машины, у мужчины в руке тесака не было, это она помнила ясно. Значит, тесак где-то здесь. Если нащупать его, пока мужчина не успеет войти в салон, то можно во время езды незаметно вытащить и…
Перехватить инициативу, вот как говаривал её отец. У отца было много присказок, это была одна из них. Да, если у неё в руках окажется тесак, то она перехватит инициативу. И тогда сполна отомстит за горящую щёку, за ноющие волосы, за те секунды, что она смотрела в его глаза, сдерживая тошноту. По крайней мере, она надеялась, что у неё хватит сил и смелости.
Но где тесак? Под сиденьем ничего не было, а счёт шёл на секунды.
Значит, в проёме между двумя сиденьями. Больше негде.
Яна отодвинулась и просунула руку вперёд. Нащупала какую-то ткань (наверное, в неё раньше был завёрнут тесак), а под ней…
Деревянная рукоятка, сухая и шершавая.
Я возьму его, размышляла Яна, схватившись за рукоятку тесака, как за спасительную соломинку. Возьму и спрячу, а когда он сядет на своё место…
И тут чьи-то пальцы коснулись её уха.
Яна закричала, отпустила рукоятку и перевернулась на спину.
Рыжик, приятель водителя — тот самый, который страдал излишней говорливостью, — улыбался ей прямо в лицо. Во время погони его развернуло на живот. Теперь он смотрел на Яну, расплываясь в приветливой ухмылке от уха до уха. Ну что, милая, напугал я тебя, слово говорил он, и глаза его озорно блестели. А уж посмотрел бы ты на лицо своего парня, когда он увидел меня здесь. Зрелище было то ещё! Неплохо для старого мёртвого человека, а?
Рука его свесилась вниз и касалась её носа (а ещё раньше уха). И, хотя рука была мёртвой и совершенно безвольной, создавалось жуткое впечатление, что он пытается её достать. По пальцам стекала тонкая струйка холодной крови, которая медленно сочилась у него изо рта на подбородок, оттуда — на руку, а уже оттуда — на нос Яны.
Яна уже вобрала воздух, чтобы закричать снова, но почувствовала, что салон начинает сереть и стекать куда-то вниз большими бесформенными потёками. Лицо мертвеца ушло из фокуса и уплыло, как те разноцветные шарики перед глазами. В любое другое время Яна была бы рада лишиться сознания и хотя бы временно спастись от кошмара, но теперь она с ужасом поняла, что в этом случае не сможет осуществить задуманное. Не надо, только не сейчас, мне нужно взять тесак, не надо… Сознание уходило вместе с последней надеждой на спасение, и, хотя Яна яростно противилась падению в эту колючую тьму, она с лёгкостью поглотила её полностью.