Бесполезно, вот почему. Он догонит её, не дав пробежать и семи шагов, а что последует дальше, она боялась представить. С другой стороны, осенило её, если она останется на месте, он даст ей лопату, чтобы она выкопала яму. Лопата — это железный наконечник на деревянной палке. Лопата — это ещё один чёртов шанс.
Который она, разумеется, с её везением тоже упустит.
Но когда мужчина зашёл за её спину и приобнял за пояс, она поняла, что бежать надо сейчас. Прямо сейчас.
Как же без этого. На зоне-то женщинами особо не разбрасываются, а этот, по его же словам, вышел оттуда буквально только что. И Яна сомневалась, что за ним тут же гурьбой стали ходить девушки. Это объясняет, почему он не убил её сразу. Потому что она была ему ещё нужна — по крайней мере, на некоторое время.
Но почему он привёз её сюда, а не сделал это прямо там?
Элементарно, Ватсон. Три трупа на заднее сидение «ГАЗа» сложно уместить… да и зачем? Ведь можно всё сделать, когда они прибудут на место.
Так, небольшой пролог, вступление к ВЛКСМ. Называется — отдаться своему убийце рядом со своей могилой.
Мужчина плотно прижался к Яне сзади и начал запускать руки ей под майку. Прилипшая к коже ткань отделялась от тела со жжением.
Ну уж нет, подумала Яна и с удивлением почувствовала, как в ней пробудилась злость. В том положении, в каком она оказалась, это чувство было совсем не к месту… но она всё равно почувствовала в себе накипающую ярость. Копать себе могилу под надзором убийцы — можно. Стоять перед ним на коленях и лить слёзы, в то время как его сапог с размаху врезается в щёку — можно. Попасть под него самого, чувствовать в себе его — увольте.
Но тогда — в который раз! — нужно действовать быстро. Ещё немного — и мужчина возбудится, тогда вырваться будет намного сложнее.
На этот раз провал не принимается.
Яна резко двинула локтём назад, в солнечное сплетение мужчины. Будет знать, каково это. Почувствовала, как разом ослабели пальцы, блуждающие у неё под майкой, и рванулась вперёд.
И упала.
Не-е-е-е-ет!
Тоненький голосок в голове завизжал так громко, что заложило уши. Сегодня был Вечер Падений, она падала столько раз, сколько, наверное, не упала за последний год.
Взгляните, вот девушка теряет равновесие и падает, даже не пытаясь протянуть руки вперёд. Глядите, она сильнехонько вгрызается лицом в землю. Ой, ей, наверно, очень больно.
Всё, она пропала. Дальше будет… будет… В общем, ничего хорошего не будет. Господи, знала бы она это заранее, сама заползла бы тогда под тесак и сложила голову под лезвие.
Но сколь бы ни глубоким не было отчаяние Яны, слёзы застлали её глаза не так сильно, чтобы она не заметила краем глаза слабый металлический блеск при свете луны.
Лопата!
Кто-то на небесах над ней точно издевался. Подкидывал надежду одну за другой, потом грациозно забирал их обратно и тешился её бессилием.
Лопата.
Она опёрлась руками о капот машины и встала (ей показалось, что пока она это делала, прошло полчаса). Взяла в руки лопату. Развернулась назад.
Изрыгая страшные ругательства, мужчина шёл в её сторону, сжимая рукой солнечное сплетение. Увидев его, Яна опять почувствовала неприятное волнение в животе, и было из-за чего. Лицо мужчины преобразилось до неузнаваемости. Оно вздулось и побагровело до тёмно-фиолетового оттенка, а рубец стал совершенно чёрным. Что-то неладное творилось и с глазами.
— Ты… сука… я тебя… щас…
Лопата задрожала у Яны в руке; рукоятку повело влево, потом вправо. Яна закричала, стараясь совладать с дрожью в голосе:
— Стой на месте!
Он её не слышал. Мужчина продолжал идти вперёд, протянув руку с растопыренными пальцами к ней, и она увидела, что глаза его вспучились, вылезли из орбит.
Господи, это же не человек, не человек, мамочка…
Она зажмурилась и ткнула лопатой вперёд, вложив в этот удар всю свою силу. Лопата врезалась во что-то мягкое, и это «что-то» почти без сопротивления разошлось под заточенным остриём. Яна услышала рёв, сотрясший деревья — рёв какого-то сказочного чудовища, но не человека. Она не стала любопытствовать и смотреть на результат своего удара, а развернулась, выронила лопату и побежала в сторону леса. Открыть глаза она решилась, лишь достигнув опушки, да и то потому, что иначе врезалась бы в дерево. Она перепрыгивала через ветки, сучья и упавшие деревья, и слышала у себя за спиной хруст этих самых веток под тяжестью кирзовых сапог. Мужчина гнался за ней по пятам, удар ничем ему не повредил, лишь разозлил ещё больше. Его пальцы уже были на её спине. Яна неистово работала ногами, молясь, чтобы она не свалилась хотя бы в этот раз. Скоро у неё опять начало сбиваться дыхание и появилось ощущение стеклянной трубки в трахее, но она не могла замедлиться, чтобы отдохнуть, ведь иначе он её схватит, он там, в пяти шагах позади и постепенно нагоняет.