2009 г.
Грибные дожди
То было чудное лето, жаркое лето, карамельное лето, щедрое на ласковые лучи солнца и звонкий смех детворы, играющей на цветущих лужайках; последнее лето, оно словно знало, что не будет больше шанса ни у кого им насладиться, и великодушно одарило нас своими пышными плодами. День за днём стояла ясная погода, в городах кипела лихорадочная летняя жизнь, в лесах и на полянах резвились звери, а небо безраздельно принадлежало птицам, которые давно отвоевали своё право на него. Июнь, июль, наконец, август — ничто не предвещало беды. Хваленые прорицатели и лживые пророки нежились в блажи неведения. Страны продолжали распри, кое-где оборачивающиеся кровопролитиями, но природа будто задремала: за сезон не выдалось ни одного крупного наводнения или землетрясения, а в космосе вблизи от третьей планеты не было каменных глыб, способных угрожать её благополучию.
То, что ознаменовало конец эры, явилось не извне. Ни при чём была даже знаменитая человеческая глупость (хотя такой конец больше подходил бы этому миру). Лето ушло под грохот извержения вулкана в Южной Америке. Огненная сопка раньше не показывала свой характер, и яростное пробуждение застало врасплох учёных мужей. Те, кто видели извержение, говорили, что его мощь невозможно описать словами: это было похоже на выход из спячки древнего джинна — самого злобного из всех джиннов, — который, едва разомкнув веки, задался единственной целью сокрушить всё вокруг. Мир облетели видеозаписи огненного столба, взметнувшегося к небесам из дымящейся вершины — огня, который полыхал глубоко под землёй многие тысячелетия, прежде чем получил долгожданную свободу. Земля у вулкана содрогнулась, как живая. Из окон в окрестных деревнях вылетели стёкла, люди в смятении хватались за стены и деревья, чтобы не потерять опору. Долгие часы рокотал джинн, окрашивая небо в невиданный радужный цвет. Сезонные ветра подхватили и унесли вдаль мелкие частицы субстанции, которая вышла из недр. Наконец, вулкан утих, растратив все свои силы, и снова погрузился в невечный сон.
Казалось, на этом история обрела свой конец: природа в очередной раз показала своим сынам, чего стоят их жалкие потуги на всемогущество перед теми поистине титаническими силами, которые исчисляют свой век миллионами лет. Но оказалось, что на этот раз урок был более жестоким.
Через неделю после извержения у подножия вулкана, где всё ещё можно было случайно наступить на толстый слой холодного пепла, выросли диковинные грибы пугающих размеров. Их ножки порой не уступали стволам могучих дубов, а тяжёлые шляпы затмевали небо, если стоять прямо под ними. Грибы распространялись чрезвычайно быстро, усеяв весь лес, и подкрадывались к людским владениям. Обеспокоенные жители обратились к учёным, которые стали исследовать странных пришельцев. А тем временем сообщения о нашествии грибов появлялись со всех уголков земного шара — дожди, льющиеся над континентами, занесли вулканические выбросы куда только можно. Вскоре каждый житель Земли мог любоваться стремительно плодящимися мясистыми наростами. Грибы не боялись ни африканской сухости, ни арктического холода, ни тропической влаги: стоило им упасть на поверхность, они принимались сжирать окружающее пространство подобно варварам, уничтожавшим римские города.
Сами по себе первые грибы не несли большой угрозы, несмотря на справедливую тревогу, испытываемую при их виде. Внушало страх другое: учёные выяснили, что споры, вышедшие с расплавленной магмой, обладают потрясающей живучестью и изменчивостью. На глазах они превращались из безобидных громад в нечто постоянно мельчающее, бесформенное, вонючее и брызжущее во все стороны мутным соком при малейшем прикосновении. Каждое новое поколение грибов было более приспособлено к условиям существования под открытым небом; каждое поколение производило больше потомства за меньшее время. Мириады спор облепили поверхность Земли, распухая и отъедая место. К концу месяца у грибов прорезались явно хищнические повадки: они паразитировали на растениях, намертво врастая в листья и стволы. Вскоре зелень хирела и разламывалась на иссохшие куски. Животные тоже познали на себе ужас новой напасти — в лесах водились волки с пульсирующими белыми бельмами на мордах, а птицы мучительно пикировали, пытаясь сбросить с крыльев пенистую дрянь — напрасно! Даже насекомые, эти неистребимые и неуловимые легионы, и те массово дохли под воздействием дьявольских грибов.