А мертвец, разгуливающий в костюмчике? А какая связь? Может, и никакой. Но что-то где-то свербело. И почему-то упрямо думалось, что всё тут связано. Только как?
Скоро узнаем.
Показались расписные пряничные домики Растяпинска. Новиков проехал мимо монастыря и покатил по булыжным мостовым. Хорошо, что туристический сезон пока не начался, можно нормально двигаться и не тормозить каждую минуту, когда на дорогу вываливаются люди, уткнувшиеся в телефоны, карты или фотоаппараты. И повозок, запряжённых лошадьми поменьше. А то обычно только мат от кучеров и слышишь.
Но людей всё равно много – местные и туристы из области снуют по улочкам, сидят в кафешках, закупаются сувенирами. Хорошо-то как! Не Покрышкино, где улицы и так не особенно многолюдные, а к сумеркам и вовсе пустеют. Вечером вообще не встретишь никого, идёшь как по вымершему посёлку.
Отлично, въезд в центр города ещё не перекрыт. Новиков припарковался у Райотдела, вышел из машины, потянулся. Вот здесь у людей отличное место работы – старая отреставрированная усадьба с лепниной и карнизиками. И внутри просторно – коридоры, кабинеты с высокими потолками. Не то, что сараюшка Новикова.
Новиков вошёл в здание, показал дежурному удостоверение. Тот подтвердил, что Ракитин на месте, так что визитёр поднялся по гулкой кованой лестнице на второй этаж и прошёл к нужному кабинету.
Оттуда как раз выходил невысокий мужчина с беспокойным лицом и резкими движениями. Он так хлопнул дверью, что Новиков вздрогнул и на всякий случай отошёл к стене, чтобы нервный товарищ его не задел. Очень не хотелось ни с кем ругаться.
Новиков постучал и открыл дверь.
– Чего вам ещё? – грубо спросил Ракитин. Увидев Новикова, выдохнул: – А, это ты. Извини. Заходи.
Новиков закрыл за собой дверь, пожал руку Ракитину и сел в кресло для посетителей.
– Достали. Не поверишь, третье заявление за утро. – Ракитин перекладывал бумаги на столе. – Лошади у них, видишь ли, дохнут. А я тут причём? Это к ветеринару, а не ко мне.
– У кого лошади дохнут? – осторожно спросил Новиков, стараясь не сбить Ракитина с мысли.
– Да у местных. Которые туристов катают.
– Только у них? А другие животные?
– Да в том-то и дело, что по всему городу скотина хиреет да дохнет. У кого куры, у кого козы. Говорят, даже бродячие кошки с собаками пропали.
– А их разве не администрация убрала? – спросил Новиков, припомнив целую кампанию по истреблению бродячих животных в туристических городах. Василиса с друзьями тогда развили такую бурную деятельность, что грозились пожаловаться на жестокое обращение с животными в администрацию президента. Хорошо, что губернатор распорядился понастроить приютов.
– Эпидемия, что ль, какая, – бормотал Ракитин, рассовывая бумаги по папкам. – Это во все эти надзоры надо писать, а у меня пять дел, два вияска да ещё этот гемо… Кстати, а ты по какому поводу?
Ракитин так и застыл с папками в руках.
– Труп во дворе священника. У нас, в Покрышкино, – медленно проговорил Новиков.
– А. – Ракитин часто поморгал, потом вдохнул и скороговоркой выдал: – Данных пока нет, вскрытие ещё не провели, зайди через две недельки.
– Чего? Какие ещё две недельки?
– Я же тебе объясняю: у нас в районе падёж скота…
– Да я в курсе, – перебил Новиков. – Животные дохнут, и кто-то сливает у них кровь.
– Вот, – после секундной паузы кивнул Ракитин. – Может, эпидемия, может, секта какая. В общем, возиться мне теперь с этой ерундой, во все надзоры писать, а у меня пять дел…
Поняв, что Ракитин зашёл на второй круг, Новиков подался вперёд и тихо спросил:
– Что с трупом?
– С каким? – наигранно захлопал глазами Ракитин. – А, ты всё об этом. Я же тебе объясняю…
– Что случилось? – уже жёстче повторил Новиков.
– Ничего, – передёрнул плечами Ракитин, искоса глядя на Новикова. – А, так ты за вашего попа́ беспокоишься. Да всё нормально. Следов насилия нет. Так что это, наверное, просто… хм.
– Человек шёл, упал и умер. Во дворе священника.
– Ну да. Бывает. – Ракитин снова сосредоточенно рылся в папках.
Новиков откинулся на спинку стула, вытянул руку до середины стола и начал громко постукивать пальцами прямо перед носом Ракитина.
– Что? – исподлобья глянул на него Ракитин.
– Макс. Я работаю двадцать лет. Я такого повидал, что… – Новиков только махнул рукой. – И удивить меня трудно. И самое главное – не боись, не сдам.
У Ракитина по лицу прошла судорога. Он бегло огляделся – второй стол в кабинете пустовал, они с Новиковым были одни.