Когда вернулись к яме, прах упыря внутри уже понемногу дотлевал. Только зола багрово посверкивала, испуская мерзкий палёно-гнилостный запах.
– Соль-то сейчас сыпать? – растерянно спросил Антон.
– Валяй, – махнул рукой Новиков. – И земли набери для брата.
– Точно, – прошептал Антон и стал запихивать пропитанные кровью комья прямо в карманы.
Новиков подхватил раскрытый мешок, оставленный у ямы, и уже приготовился высыпать всю соль на золу, когда рассмотрел продолговатый почерневший предмет. Помялся, оставил мешок и всё-таки ухватился рукой за ветви раскидистого куста, чтобы слезть в яму.
– Эй, ты куда? – спросил Антон, перебирая руками по накиданной куче земли.
– Там нож, – проскрипел Новиков, стараясь не свалиться и при этом дотянуться свободной рукой до кучки тлеющего праха. – Вдруг пригодится.
Наконец он сумел-таки спущенным рукавом, натянутым на кисть, ухватить нож, и Антон помог ему выбраться на поверхность. Вместе они засыпали яму солью и закидали землёй.
– Здесь же ничего теперь расти не будет, – пробормотал Антон, утирая пот со лба. На лице у него остался чёрный след от земли, смешанной с золой.
– Тут и так бы ничего не росло. – Новиков воткнул лопату в землю и тяжко выдохнул. – Мне вот интересно, почему поп именно здесь упыря зарыл? Не в погребе, не на заднем дворе, а почти у дороги. На самом виду.
– Не знаю, – пожал плечами Антон. – Но это же давно было, может, лет двести назад. С тех пор и дом могли не раз перестроить. А здесь, наверное, какой-нибудь сарай стоял.
– Ладно, давай по домам. – Новиков широко зевнул. – Завтра будем думать, что дальше делать.
Антон кивнул и помог Новикову запихнуть в багажник вторую лопату и канистру. Оставаться в доме священника никто из них не решился, хотя замок у церкви они сбили, и она теперь стояла открытой. Но вряд ли кто-то из местных позарится на скромное убранство домового храмика.
Понадеявшись на порядочность сельчан, Новиков отправился домой. Загнал машину в гараж, принял душ и завалился спать. Разбудил его звонок от Ракитина.
– Да? – вяло произнёс Новиков. Во сне он рыбачил на каком-то большом тихом озере, окружённом густым изумрудным лесом. Аж выныривать из такого сна не хотелось.
– Я всё узнал, – бодро отрапортовал Ракитин. – Мой бывший одноклассник теперь в администрации как раз за кладбище отвечает. В общем, могила у этого парня действительно есть. Говорят, урну с прахом туда и зарыли.
– Отлично, – произнёс Новиков, потягиваясь, но пока не открывая глаз.
– А знаешь, что самое интересное?
– М-м?
– Мамаша этого мажора в психушке теперь. Это она притащила урну на кладбище и целую истерику устроила, чтобы её сразу же закопали. Даже не хотела ждать, пока они там документы оформят. Типа призрак сыночка её задолбал, а из урны кровь течёт.
– Я бы не удивился, – пробормотал Новиков, приподнимаясь на локтях. В глаза ослепительно светило весеннее солнце. Это сколько же сейчас времени?
– Сам её выкопаешь или помочь? – с энтузиазмом спросил Ракитин. Очевидно, дело его снова заинтересовало.
– Не буду я ничего выкапывать. – Новиков скинул одеяло, встал с дивана и потянулся. А спина-то не беспокоит. Надо же.
– На кой тебе тогда знать про могилу? – удивился Ракитин.
– Надо, – неопределённо сказал Новиков. – Но спасибо за помощь.
– Может, расскажешь уже, что там у вас творится? – сухо проговорил Ракитин.
– Мертвецы вылезают из могил и бегают по округе. Иногда пролезают в щели в окнах и дверях.
– Понял, – после небольшой паузы сказал Ракитин. – Ладно, не буду отвлекать от разборок с мертвяками.
– Давай. – Новиков убрал телефон. Надо бы поесть.
Местные пельмени зашли, как обычно, на ура. За окном щебетали птицы, радуясь наступившей весне. А сколотить бы скворечник. Только Новиков не очень-то хорошо столярничал. О, надо Антона попросить. Небольшой подарок для Василисы, ей понравится.
Новиков оделся и потащился в опорный пункт. Хотя для начала надо бы зайти к дому священника. Там и забор поправить нужно, и замок на церковь повесить.
Антон, разумеется, Новикова опередил. Забор уже стоял на своём месте, дверь церкви была закрыта на замок, а не держалась на подпорке из лопаты. Земля под кустом, который слегка опалило ночным пожаром, чернела, как и вчера, и не привлекала лишнего внимания.