Отец Павел только вяло улыбнулся ей вслед.
– Если не захотите здесь оставаться, можете пока пожить у меня, – в очередной раз предложил Новиков. Но священник только отрицательно покачал головой.
Смелый какой. Упыри-то могут вернуться за тетрадкой. Хотя Ядвига Мстиславовна защиту и поставила, лучше бы перебдеть. А ещё лучше поставить такую же защиту у себя дома.
Новиков попрощался со священником и отправился в опорный пункт. Его всё-таки сюда прислали работать, а не гоняться за вампирами. Кругом щебетали птички, кое-где уже начали распускаться первые листочки, отчего воздух стал таким душистым, что аж голова кружилась. И солнышко так хорошо грело, что за десять минут пути до работы Новиков успел порядком разомлеть.
Собраться ему помог Гаврил, крутившийся у музея.
– Здрасьте! – Гаврил помахал Новикову рукой и перебежал улицу.
– Ты почему не в школе? – спросил Новиков, не чувствуя особой радости от встречи с пареньком.
– У нас сегодня проверочная была, так потом всех и отпустили. А что вы ночью жгли у дома священника?
– А что так тихо спрашиваешь? – угрюмо ответил Новиков. – Можно бы и погромче, так чтобы на всю улицу.
– Да все уже и так в курсе, – расплылся в улыбке Гаврил. – Я от местных бабок слышал, что вы с Антоном попа́ грохнули и в яме спалили.
– Отец Павел жив и здоров, – чётко и намеренно громко произнёс Новиков, потому что мимо как раз шли тётушки-прихожанки церквушки. – Дома сидит. Можешь сходить и проверить.
– Я вам на слово верю. – От смеха Гаврил чуть не фыркал, глядя на явно замедливших ход поселянок. Одна вообще зачем-то стала копаться в сумке.
И тут Новиков подумал, что перед вечерним кофе у местной ведьмы неплохо бы поговорить с матерью Гаврила. Чтобы, так сказать, быть в курсе всех деталей и прийти подготовленным.
– Наталья Львовна у себя? – спросил Новиков, глядя на окна музея, в которых отражалось лазурное весеннее небо.
– Вам зачем? – напрягся Гаврил. – Опять с расспросами полезете?
– Надо кое-что уточнить, – попытался увильнуть Новиков.
– У меня можете спросить.
– Сам же говорил, что почти ничего не помнишь.
Когда Гаврил ничего не сказал, Новиков обошёл его и направился в музей. Парень побежал следом.
Наталья Львовна сидела в своём кабинете и перебирала какие-то бумаги.
– А, это вы. – Она сняла очки, когда вошёл Новиков. – Чем могу помочь?
Новиков ещё и слова не сказал, а улыбка уже сползла с лица директорши музея.
– Опять? – яростно прошипела Наталья Львовна. – Я же уже всё сказала!
– Что именно? О чём? – сыграл наивность Новиков, рассматривая акварельные картины на стенах кабинета. Там изображались какие-то дореволюционные дома, видимо, местные. – Красиво. Ваши работы?
– Да, я педагог изобразительного искусства. Так что вам нужно? – Наталья Львовна сгибала и разгибала дужки очков.
– Мне нужно знать, как именно вы смогли одолеть упыря. – Новиков сел на стул для посетителей и посмотрел прямо в глаза директорше.
Она отвела взгляд. Пожевала губами. По лицу пробежала гримаса.
– Если я скажу, – понизив голос, проговорил Наталья Львовна. – Вы оставите нас в покое?
Новиков кивнул. Потом обернулся на дверь, но её спиной держал Гаврил.
– Ну, слушайте, – зашептала Наталья Львовна. – Никто не знал, как они проникают в дома. Та бабка, Ядвига, сказала, что без разрешения они не могут войти. Но я никого не впускала, и муж тоже. Остаётся один вариант.
Наталья Львовна посмотрела за спину Новикова, где стоял её сын. Новиков обернулся, но парень только пожал плечами.
– И никто их не видал, – снова зашипела директорша. – Я вошла в спальню, а там это пугало. Над постелью стоит. Я его сразу узнала. Это был мой двоюродный дед, тот ещё подонок. Извращенец. Я как вспомнила, что он… Я что-то схватила, кажется, ножницы… Дальше не помню.
Последнюю фразу она произнесла чётко и сухо. Новиков обернулся.
– Гаврил, пожалуйста, выйди на пару минут.
– Это ещё зачем? – задиристо спросил парень.
– Иди-иди, – махнула ему рукой мать. – Всё нормально, потом поговорим.
Гаврил фыркнул и вышел в коридор, а Наталья Львовна заговорила ещё тише:
– Я тогда как будто с нарезки слетела. Такая ярость. – Она покачала головой, глядя в сторону. – Но сын уж слишком тяжело мне достался, чтобы какое-то чудовище его у меня забрало. Я на этого упыря кинулась и в шею ему ножницы всадила. Или в бок, не помню.