Лиза напряглась. Что, если развернуться и добежать до дверей? Это странное общежитие пустит ее обратно? А ее гипотетического преследователя? Есть ли кто в округе, кто сможет прийти на помощь, если она закричит?
– Мне нужно с тобой поговорить, я не стану делать ничего дурного.
– Иными словами, я могу отказаться и мне за это ничего не будет? – уточнила Лиза.
– Отказаться ты не можешь. Садись в машину, – отрезал он и добавил уже чуть мягче: – Пожалуйста.
Какой вежливый похититель! Лиза плюхнулась на место штурмана. В салоне работал кондиционер, несмотря на то что на улице было не жарко.
– Ничего не знаю, – сказала Лиза и скрестила руки на груди, решив сразу идти в отказ.
– Но я ведь еще ничего не спросил, – удивился «похититель» – его акцент придавал интонациям голоса подкупающую беспомощность.
– Тем более ничего не знаю.
– Хочешь где-нибудь позавтракать?
– В меня по утрам и крошка не лезет, – соврала Лиза.
– Кофе?
– Изжога.
Он не стал продолжать. Убрал ногу с тормоза и медленно выкатился на дорогу. По близости не было ни души, но он все равно включил поворотник. Вежливый водитель.
– Ну и? – Лиза не выдержала первой. – Если это ритуальное похищение невесты, то ты ошибся девушкой.
– Мне нужно знать, что вчера произошло на кладбище. Это ты оживила статую? Как ты попала в ее убежище? Я целую ночь пытался проникнуть внутрь.
Лиза рассмеялась. Получилось только чересчур театрально – даром она ходила в драмкружок в седьмом классе.
– Ты себя слышишь?
«Похититель» бросил на Лизу укоризненный взгляд. Что-то вроде «ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь».
– Ты тоже из этих психов-оккультистов? – Лиза решила незаметно съехать с темы.
– Нет.
– Масон? Иллюминат?
– Если ты выцарапала на мраморе свое имя, у тебя большие проблемы.
– Большие проблемы начнутся у тебя, если ты не высадишь меня у ближайшего метро, психопат!
Ей показалось или ее нападки его немного смутила? Он поморщился и снова кинул на Лизу изучающий взгляд.
– Я довезу тебя до метро, – согласился он. – Мне казалось, с такими людьми, как ты, будет проще разговаривать.
– С какими – такими?
«Похититель» замолчал, наверное, подыскивал правильное выражение. Лиза не стала его торопить и незаметно переложила телефон, чтобы легче было до него дотянуться. Ее манипуляции не остались незамеченными, но собеседник ничего не сказал по этому поводу.
– С теми, кто уже столкнулся с неординарным. Об этом ведь не так просто кому-нибудь рассказать. Я думал, ты будешь, самое меньшее, озадачена…
– Я озадачена! – гневно перебила его Лиза. – Потому что пока что это все похоже на похищение! Но я, так уж и быть, постараюсь забыть номер твоей машины, если ты высадишь меня немедленно!
– Ты сказала, тебя нужно подвезти до метро.
– Я передумала, – фыркнула Лиза и, когда «похититель» начал сбавлять скорость, махнула рукой: – Ладно уж, до метро так до метро. Но не разговаривай со мной больше! Я боюсь умалишенных.
– Можно я хотя бы представлюсь?
– Нет.
– Если тебе нужна будет помощь…
– Нет! – пискнула Лиза почти истерично. Она отвернулась к окну и сильнее вжалась в сиденье, как будто это могло сделать ее менее заметной.
Уже стоя на эскалаторе, считая собственное сердцебиение, Лиза подумала, что вела себя не очень нормально (хотя насколько нормально можно вести себя в такой истории?). Она нутром отвергала контакт с новым знакомцем. Точно так же, нутром, ее влекло к Аделаиде.
Могли ли эти обстоятельства быть связаны между собой? Если да, то в какую историю она влипла?
На следующий день в школе случилось то, что случилось. Кто-то проболтался о вылазке кружка «Перо и Ворон» на кладбище. Разумеется, беда Лизу не обошла стороной.
Филиппа редко вызывали в школу. Хоть Лиза и не была пай-девочкой, она изо всех сил старалась, чтобы ситуация не выходила из-под контроля. Но в этот раз на ее стороне не оказалось ни красноречия, ни госпожи Удачи.
Брата вызвали сразу, без посредничества Лизы, поэтому у нее не было шанса объясниться. Да и как тут объяснишься?
Когда Филипп вошел в кабинет директора, Лиза не стала оборачиваться: ей было стыдно.
Директриса чинно поприветствовала его. Лизе было сложно представить, каково это – видеть в своих бывших учениках взрослых людей. Ведь Филипп сам вырос за этими партами, и рос, говорят, не самым прилежным образом. А теперь посмотрите на него: курица-наседка для непутевой сестрички, да еще и в люди выбился.