Прочитав эти строки, я вспомнил своего отца Полякова Евгения Матвеевича, детство и юность которого прошли в Бахчисарайском районе, в селе Ханышкой. Мне много раз доводилось ходить с отцом на охоту, и каждый раз, когда мы останавливались, чтобы очистить с сапог комья грязи, отец рассказывал мне о постолах — об обуви его мечты, обуви, к которой никогда не липнет грязь. Признаться честно, я думал, что отец фантазирует, и был поражен, когда в таких же восхитительных выражениях прочитал о постолах у И.З. Вергасова.
Впрочем, у Николая Колпакова о постолах другое мнение: «Они легкие, не натирают ноги, но зимой размокают и спадают с ног, а летом засыхают и становятся лыжами. Взбираясь на гору, скользят назад, а с горы летишь, как на лыжах, не помогали никакие приспособления»[75, с. 20].
Дефицит времени, безусловно, сказывался. Алуштинский отряд успел получить продукты только 30–31 октября 1941-го, но доставить их в лес уже не было времени.
Самыми богатыми, вероятно, были запасы симферопольцев. Из расчета на год было завезено: муки — 12 т; сахар — 2 т; соль, икра паюсная, икра кетовая, макароны, вино, спирт, ликер, водка, спички, табак, папиросы, овощи, джем, печенье. Все это было заскладировано, как указывалось в отчете, в 23 ямах. Кроме этого, было завезено 350 барашков, 50 свиней, 30 коров [34, с. 91].
Это же подтверждает и Л.А. Вихман: «В лесу был большой двухэтажный дом. Туристическая база. Отряд человек 300. Много женщин. Нас накормили. Питание исключительное было. Любая закуска, вино. Все что хотите было. Столы, стулья. Обслуживали девушки в белых халатиках, тарелочки, рюмочки, графинчики»[22, с. 88].
Н.И. Дементьев: «Было это в первую неделю ноября. Мы шли по лесу и недалеко от лагеря видим: лежит деревянная бочка, килограмм на 30–40. Открыли ее — красная икра! Объелись ею так, что потом животы болели»[50, с. 4].
Как было написано в отчете командира 2-го Симферопольского отряда, из 23 ям успели воспользоваться только семью, остальные были разорены во время декабрьского прочеса [34, с. 91].
Мы уже знаем общую картину с закладкой продовольствия, а как были вооружены отряды? Вот что пишет Андрей Сермуль: «У нас имелись английские винтовки, трофеи гражданской войны, японские «Арисака» с ножевым штыком, довольно длинным; польские винтовки «Маузер» немецкого производства с орлами на прикладах. Ни одного автомата не было, даже самозарядных винтовок в отрядах не имелось»[92, с. 18].
В данном случае речь идет о 3-м Симферопольском отряде. Не думаю, что какой-нибудь районный отряд мог получить от властей большее.
Комиссар Зуйского отряда Н.Д. Луговой сетовал: «В дни формирования отряда дали нам винтовки. Но что это за винтовки? Какие-то трофейные: японские, финские, еще какие-то. Патронов к ним по сотне! Израсходуешь боезапас и все — выбрось ее, эту трофейку, — патронов-то никто не даст больше. Требовать более основательного вооружения мы и не пытались, понимали: для армии не хватает оружия, о партизанах что тут говорить?»[78, с. 16].
Надо признать, что положение со стрелковым оружием было ужасным по Крыму в целом. Бойцы из сформированных Крымских дивизий в основной массе отправлялись на Перекоп без винтовок, что уж говорить о будущих партизанах, которым, как мы уже видим, власти вообще не уделяли внимание.
Вероятно, следует пояснить читателю, почему в Советском Союзе, который располагал огромными запасами вооружения, в нужный момент не оказалось пистолетов, винтовок, автоматов, пулеметов… Дело в том, что в предвоенные годы была принята военная доктрина, которая заключалась в следующем: «Воевать будем на чужой территории и малой кровью». В соответствии с ней все склады вооружения, боеприпасов, вещевого довольствия, горюче-смазочных материалов, продовольствия… были сосредоточены непосредственно на западной границе. В первые дни войны они оказались в руках противника.
Состояние дел с закладкой продовольствия, обеспечением оружия нам уже известно, осталось разобраться с последней и, вероятно, самой важной составляющей — с человеческим фактором.
То, что будущие отряды практически до оккупации Крыма оставались «слугой двух господ», крайне отрицательно сказалось на всей подготовительном периоде. Кроме того, буквально в последний момент заместитель наркома внутренних дел Смирнов распорядился на основании приказа командующего 51-й армией из истребительных батальонов сформировать стрелковый полк и немедленно направить его на фронт. Отобрали в него самых боеспособных бойцов.