Страшная сила искусства
Ирина Степановна — учительница русского и литературы — вошла в класс и, сдвинув на лоб черные очки, оглядела членов литературного кружка. Особо широкой популярности кружок в школе не имел: на данный момент членами его числились четыре девчонки-восьмиклассницы, из которых на занятия ходили трое. Ирина Степановна кивнула ученицам, сказала «приветик», одернула черную футболку с черепом и, слегка поддернув широкие джинсы-трубы, бухнулась за свой стол: она была девушкой молодой и современной и по части внешнего вида переплевывала своих же учеников.
— Ну че? — поинтересовалась учительница, потерев руки. — Задание какое было? Я вам вроде чего-то задавала же…
— Да, Ирина Степановна: описать наш класс в разное время суток, — подхалимским голосом сообщила сидящая на первой парте девочка с двумя толстыми черными косичками, одетая в белоснежный свитер.
— Во! Точно, — согласилась учительница и со стуком положила черные очки на парту. — Ну валяйте, читайте. Ты, Лена, чего взяла?
— Я взяла описание нашего класса ранним утром, — сказала девочка и, открыв глянцевую розовую тетрадь, исписанную аккуратным почерком, начала громко читать:
— «Поскольку наша классная руководительница — учитель биологии, мы считаем нашим классом биологический кабинет. Утром здесь очень красиво. Первые лучи восходящего солнышка падают на зеленые цветы, которые стоят на подоконниках и висят в горшках на стенах…» — тут девочка сама машинально оглянулась на цветок позади себя, потому что занятия кружка проходили как раз в кабинете биологии, откашлялась и продолжила:
— «Я, как староста класса, каждое утро поливаю цветы и протираю парты. Они красиво блестят под ярким солнечным лучом…» Вы что-то хотели спросить, Ирина Степановна?
— Да нет, — отозвалась учительница, поспешно захлопывая открывшийся для зевка рот. — Валяй дальше. Много там еще?
— Не очень. «Потом обычно я протираю доску. Доска у нас большая, зеленая и блестящая, она раскладывается на три половинки. А у противоположной стенки стоят стеклянные шкафы с интересными биологическими образцами — там есть и маринованные в банках осьминоги, и рыбы, и большие сушеные насекомые, и…»
— Чего-то жрать хочется, — повозившись, сообщила на ухо своей соседке растрепанная девчонка в спортивном костюме, сидящая позади Лены. Учительница, расслышав этот шепот, издала одобрительное гыканье и сказала:
— Ну ладно, Лен, достаточно.
— Хорошо? — поинтересовалась Лена, поднимая большие глаза.
— Гм, — сказала учительница и постучала ногтями по столу. — Вообще неплохо. Только это…
— Трех половинок не бывает, бывают три части, — с усмешкой поправила худая белобрысая девчонка в очках, третий член кружка.
— Чего? — удивилась учительница. — А, ты про это, Таня… Да не суть важно. Просто, знаешь, Лен, язык у тебя какой-то неприкольный… нелитературный.
— А что надо, чтобы стал литературный? — деловито поинтересовалась Лена, беря карандаш. Остальные девочки тоже схватили ручки.
— Ну, у тебя описаний вообще нет. Просто типа перечисления. Ты бы эпитетов побольше навтыкала, определений. Ну, вот пример из моего эссе: «И болезненный синюшный город втягивал его в себя, как в ненасытную утробу. Машины, словно темная сыпь, вскочили на дороге, прочерчивая слепыми фарами бреши в мироздании». Вот видишь, какое настроение? А у тебя не чувствуется… Чего ты лично, короче, ощущаешь, когда глядишь на тот или другой предмет. Слишком просто. И названия нет. Поняла?
— Да, — протянула Лена с сомнением, но учительница уже кивнула белобрысой девчонке:
— Таня, ты будешь читать?
— Сейчас, — отозвалась та, что-то быстро карябая поверх своего сочинения. — Минут пять можно подождать, я поправлю?
— Чего нельзя — вон, пусть пока Марина прочтет…
— Э, не, я тоже занята, — отказалась девчонка в спортивном костюме, усиленно водя карандашом.
— Ну, шут с вами, — согласилась учительница и, достав из своего рюкзака книжку «История русского рока», погрузилась в чтение…
— Ирина Степановна, я все! — побеспокоила ее Таня минут через десять.
— Ну наконец-то, валяй читай.
— Ага. «Название: наш биологический класс обычным днем. В солнечный день наш биологический класс выглядит желтого цвета и вызывает у меня радостное настроение. Окна у него большие, прозрачные, примерно метр на полтора. Рамы белые, но грязные, поэтому они вызывают у меня брезгливое настроение. Днем, когда на голубом небе светит яркое солнце, лучи падают как раз на доску. Доска у нас большая, яркого зеленого цвета, и раскладывается на три четвертинки. Когда я забуду приготовить уроки, она вызывает у меня горестное настроение. Днем остальная часть класса в тени, поэтому парты не блестят и выглядят светло-коричневыми. На стенах висят рядами зеленые цветы в горшках такого цвета, как кирпич. У них длинные листья, а цветы у этих цветов я никогда не видела, поэтому не могу сказать, какое они у меня вызывают настроение. Днем шкаф с биологическими пособиями находится в окончательной темной тени, и стоящие там маринованные осьминоги и другая гадость вызывает у меня опасливое настроение, поэтому я стараюсь не садиться на последнюю парту…»